Неточные совпадения
— Кажется,
погода установилась, — сказал он. — Завтра я
начинаю косить.
Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду
погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж
начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.
Погода вчера чудесная, нынче хорошее утро. Развлечений никаких, разве только наблюдаешь, какая новая лошадь попалась: кусается ли, лягается или просто ленится. Они иногда лукавят. В этих уже нет той резигнации, как по ту сторону Станового хребта. Если седло ездит и надо подтянуть подпругу, лошадь надует брюхо — и подтянуть нельзя. Иному достанется горячая лошадь; вон такая досталась Тимофею. Лошадь
начинает горячиться, а кастрюли, привязанные
Слова старика сразу согнали с людей апатию. Все оживились, поднялись на ноги. Дождь утратил постоянство и шел порывами, переходя то в ливень, то в изморось. Это вносило уже некоторое разнообразие и давало надежду на перемену
погоды. В сумерки он
начал заметно стихать и вечером прекратился совсем. Мало-помалу небо стало очищаться, кое-где проглянули звезды…
С утра
погода была удивительно тихая. Весь день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня
начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
Погода все эти дни стояла хмурая; несколько раз
начинал моросить дождь; отдаленные горы были задернуты не то туманом, не то какою-то мглою. По небу, покрытому тучами, на восточном горизонте протянулись светлые полосы, и это давало надежду, что
погода разгуляется.
К вечеру
погода не изменилась: земля по-прежнему, словно саваном, была покрыта густым туманом. Этот туман с изморосью
начинал надоедать. Идти по лесу в такую
погоду все равно что во время дождя: каждый куст, каждое дерево, которые нечаянно задеваешь плечом, обдают тысячами крупных капель.
Между тем
погода по-прежнему, как выражался Дерсу, «потела». С утра хмурившееся небо
начало как бы немного проясняться. Туман поднялся выше, кое-где появились просветы, дождь перестал, но на земле было еще по-прежнему сыро.
Известно, что домашние куры очень чувствительны к перемене
погоды. Впрочем, они часто и ошибаются. Достаточно иногда небу немного проясниться, чтобы петухи тотчас
начали перекликаться. Но на этот раз они не ошиблись. Вскоре туман действительно поднялся кверху, кое-где проглянуло синее небо, а вслед за тем появилось и солнышко.
Погода нам благоприятствовала. Был один из тех теплых осенних дней, которые так часто бывают в ЮжноУссурийском крае в октябре. Небо было совершенно безоблачное, ясное; легкий ветерок тянул с запада. Такая
погода часто обманчива, и нередко после нее
начинают дуть холодные северо-западные ветры, и чем дольше стоит такая тишь, тем резче будет перемена.
Лудевую фанзу мы прошли мимо и направились к Сихотэ-Алиню. Хмурившаяся с утра
погода стала понемногу разъясняться. Туман, окутавший горы,
начал клубиться и подыматься кверху; тяжелая завеса туч разорвалась, выглянуло солнышко, и улыбнулась природа. Сразу все оживилось; со стороны фанзы донеслось пение петухов, засуетились птицы в лесу, на цветах снова появились насекомые.
Начиная с 7 июля
погода снова стала портиться. Все время шли дожди с ветром. Воспользовавшись непогодой, я занялся вычерчиванием маршрутов и обработкой путевых дневников. На эту работу ушло 3 суток. Покончив с ней, я стал собираться в новую экспедицию на реку Арзамасовку. А.И. Мерзлякову было поручено произвести съемку Касафуновой долины и Кабаньей пади, а Г.И. Гранатман взялся произвести рекогносцировку в направлении Арзамасовка — Тадушу.
Когда я подъезжал к Вологде, уже после Ярославля, мной овладело очень меланхолическое настроение, навеянное унылой природой, плохой
погодой, несмотря на
начало весны, неизвестностью, как сложится жизнь в ссылке.
И вдруг я проснулся.
Начинало светать. Это было ранней весной, снег еще не весь стаял,
погода стояла пасмурная, слякотная, похожая более на осень. В окна тускло, почти враждебно глядели мутные сумерки; освоившись с ними, я разглядел постель Бродского. На ней никого не было. Не было также и чемодана, который мы вчера укладывали с ним вместе. А в груди у меня стояло что-то теплое от недавнего счастливого сна. И контраст этого сна сразу подчеркнул для меня все значение моей потери.
[В сентябре и в
начале октября, исключая те дни, когда дул норд-ост,
погода стояла превосходная, летняя.
Весна и
начало лета бывают почти всегда холодные; в 1889 г. морозы были в июле и августе, и дурная осенняя
погода началась с 24 июля и продолжалась до конца октября.
Они продолжают посещать даже и те десятины, с которых хлеб свезен, особенно поросшие долго зеленеющими посреди желтой соломы жабрами и чередой, и подбирают там наточившиеся из колосьев переспелые зерна. Так проходит целый август и даже первые числа сентября; но тут перепелки
начинают приметно уменьшаться и к половине сентября иногда совсем пропадают: морозы или холодное ненастье, разумеется, ускоряют, а теплая
погода замедляет их отлет.
Самец с самкою живут вместе, не изменяя друг другу, понимаются же они с наступлением совершенно теплой
погоды в конце апреля или в
начале мая.
Весело слушает крестьянин весною эти звуки и верит им, хотя бы стояла холодная
погода: эти звуки обещают близкое тепло; зато в жаркие дни, какие изредка бывают у нас в исходе августа и даже в
начале сентября, крик высоко летящих журавлей наводит грусть на его сердце: «Быть рано зиме, — говорит он, — журавли пошли в поход», — и всегда почти верно бывает такое предсказание.
«Весною, как только
начинают показываться в полях и кустарниках проталины, то есть смотря по
погоде, в конце марта или в
начале апреля, куропатки разделяются попарно.
Так промаялись мы еще целые сутки, и только к вечеру третьего дня ветер
начал понемногу стихать. Тяжелые тучи еще продолжали свое настойчивое движение, но порой сквозь них пробивались багровые лучи заката. В темных облаках, в ослепительной белизне свежевыпавшего снега и в багрово-золотистом сиянии вечерней зари чувствовалось приближение хорошей
погоды.
Лизавета Прокофьевна была дама горячая и увлекающаяся, так что вдруг и разом, долго не думая, подымала иногда все якоря и пускалась в открытое море, не справляясь с
погодой. Иван Федорович с беспокойством пошевелился. Но покамест все в первую минуту поневоле остановились и ждали в недоумении, Коля развернул газету и
начал вслух, с показанного ему подскочившим Лебедевым места...
Погода менялась, и
начал накрапывать осенний мелкий дождичек — сеногной.
Мало того что братья не уезжают, но он видит, как мать беспрестанно с ними о чем-то шушукается, и как только он входит, переменяет разговор и
начинает беседовать о
погоде.
— Да вот и в прошлом году
погода… —
начала было Машенька, но не кончила, слегка зевнула и потянулась.
Снопы с поля убирать бы надо, да
погода не пускает, а снопы уж прорастать
начали.
Однажды, в ненастную
погоду, попробовал он заняться делом, сел писать и остался доволен
началом труда.
Но к
началу сентября
погода вдруг резко и совсем нежданно переменилась. Сразу наступили тихие безоблачные дни, такие ясные, солнечные и теплые, каких не было даже в июле. На обсохших сжатых полях, на их колючей желтой щетине заблестела слюдяным блеском осенняя паутина. Успокоившиеся деревья бесшумно и покорно роняли желтые листья.
Прежде всего шушукала Муза с Сусанной, шушукала Сусанна с Егором Егорычем, шушукала gnadige Frau с супругом своим, причем доктор заметно выражал неудовольствие, a gnadige Frau что-то такое старалась втолковать ему, но доктор не убеждался; шушукали затем Муза и Лябьев, начавшие все время гулять вдвоем, несмотря на холодную
погоду, в длинной аллее сада; шушукались наконец Фаддеевна с Антипом Ильичом, который после того напролет
начал промаливаться все ночи, как бы испрашивая чему-то благословение божие.
— Мжица на дворе ныне, —
начал батюшка, — по народным приметам, в коих, впрочем, частицею и суеверие примечается, оттепель таковая
погода предзнаменует.
В хорошую
погоду они рано утром являлись против нашего дома, за оврагом, усеяв голое поле, точно белые грибы, и
начинали сложную, интересную игру: ловкие, сильные, в белых рубахах, они весело бегали по полю с ружьями в руках, исчезали в овраге и вдруг, по зову трубы, снова высыпавшись на поле, с криками «ура», под зловещий бой барабанов, бежали прямо на наш дом, ощетинившись штыками, и казалось, что сейчас они сковырнут с земли, размечут наш дом, как стог сена.
Дедушка дивился тому иногда, но продолжал жить попрежнему, по-старинному: он так же столько же ел и пил, сколько и чего хотела душа, так же одевался, не справляясь с
погодою, отчего
начинал иногда прихварывать.
Пугачев сидел в деревянной клетке на двухколесной телеге. Сильный отряд при двух пушках окружал его. Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах (во сте сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачев. Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с его сыном, резвым и смелым мальчиком, и во всю ночь Суворов сам их караулил. В Коспорье, против Самары, ночью, в волновую
погоду, Суворов переправился через Волгу и пришел в Симбирск в
начале октября.
— Посмотри, боярин, — сказал Алексей, — он чуть жив, а каким молодцом сидит на коне: видно, что ездок!.. Ого, да он
начал пошевеливаться! Тише, брат, тише! Мой Серко и так устал. Однако ж, Юрий Дмитрич, или мы поразогрелись, или
погода становится теплее.
В дождливую и прохладную
погоду не нужно
начинать удить так рано, особенно весной и осенью, даже можно удить почти целый день.
Чем жарче
погода, тем надобно удить ранее: среди лета, в ясные знойные дни, едва блеснет белая полоса на востоке, охотник должен быть на месте уженья: мы разумеем уженье крупной рыбы и особенно на прикормленном месте; покуда рыбак бросит прикормку, разовьет и насадит старательно удочки, уже займется заря,
начнут выскакивать пузыри со дна на поверхность воды от идущей со всех сторон рыбы, и клев наступает немедленно.
Единственный предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением осени, заметно сокращало трудовые дни. Немало хлопот приносила также
погода, которая
начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем не терпит — живет, как и все люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..
Этот невинный эпизод неудавшегося воровства точно послужил сигналом для
погоды, которая, наконец, заметно
начала разгуливаться, хотя вода держалась на прежнем уровне. Крестьяне поголовно бежали со всех караванов, несмотря ни на какие угрозы и самые заманчивые обещания. Одним словом, выражаясь языком наших администраторов, произошел настоящий бунт.
Не помню хорошенько месяца, но, вероятно, в
начале августа, потому что
погода стояла еще жаркая, поехал я удить в верховье Репеховского пруда на речке Воре, Неизменный мой товарищ-рыбак встал ранее меня и был давно уже на месте.
С особенною жадностью охотишься, бывало, в
начале сентября, потому что каждый день ожидаешь перемены в
погоде и
начала пропаданья перепелок: никак нельзя сказать, что они отлетают, — они именно пропадают с каждым днем.
Самая богатая, добычливая травля перепелок бывает во второй половине августа и, смотря по
погоде, иногда в
начале сентября.
Метель! Метель!.. И как это вдруг. Как неожиданно!!. А до того времени стояла прекрасная
погода. В полдень слегка морозило; солнце, ослепительно сверкая по снегу и заставляя всех щуриться, прибавляло к веселости и пестроте уличного петербургского населения, праздновавшего пятый день Масленицы. Так продолжалось почти до трех часов, до
начала сумерек, и вдруг налетела туча, поднялся ветер, и снег повалил с такою густотою, что в первые минуты ничего нельзя было разобрать на улице.
Владимир Андреич был в кабинете; разговор не вязался, хотя Марья Ивановна несколько раз и
начинала: спросила Павла о матери, заметила, что сыра
погода и что поэтому у Юлии очень голова болит, да и у ней самой
начинает разбаливаться.
По лавам он перешел на тот берег. Там, где в прошлом году была рожь, теперь лежал в рядах скошенный овес. Солнце уже зашло, и на горизонте пылало широкое красное зарево, предвещавшее на завтра ветреную
погоду. Было тихо. Всматриваясь по тому направлению, где в прошлом году показался впервые черный монах, Коврин постоял минут двадцать, пока не
начала тускнеть вечерняя заря…
Более часу сидели мы с ним или молча, или переговаривали избитые фразы о
погоде, о местоположении, наконец он, как бы желая хоть чем-нибудь занять меня,
начал показывать различные свои занятия.
Лука Кирилов положит благословящий
начал; а мы все подхватим, да так и славим, что даже иной раз при тихой
погоде далеко за слободою слышно.
Всякий разговор, даже о
погоде, она непременно сводила на спор. У нее была какая-то страсть — ловить всех на слове, уличать в противоречии, придираться к фразе. Вы
начинаете говорить с ней о чем-нибудь, а она уже пристально смотрит вам в лицо и вдруг перебивает: «Позвольте, позвольте, Петров, третьего дня вы говорили совсем противоположное!»
Эмилия крепко оперлась на его руку. Герой мой в одно и то же время блаженствовал и сгорал стыдом. Между тем
погода совершенно переменилась; в воздухе сделалось так тихо, что ни один листок на деревьях не шевелился; на небе со всех сторон надвигались черные, как вороново крыло, тучи, и
начинало уж вдали погремливать.
Погода раз была чудесная, Дрейяк пошел гулять утром; но только что он вышел на бульвар, как услышал за собой какой-то нестройный гул; он остановился и, сделав из руки зонтик от света,
начал всматриваться; сначала он увидел облако пыли, блеск пик, ружей, наконец вырезалась нестройная пестрая масса людей.
Агишин. Полнота, избыток сил! Вы, как роскошная весенняя природа, которая после ясной
погоды вдруг хмуриться
начинает; нужна гроза, хоть небольшая, чтобы разрядить накопившееся электричество.