Неточные совпадения
— Да ты скуп, кум:
с тобой надо торговаться, —
говорил Тарантьев, — пятьдесят рублей за этакого
жильца!
На другое утро хозяйка Рахметова в страшном испуге прибежала к Кирсанову: «батюшка — лекарь, не знаю, что
с моим
жильцом сделалось: не выходит долго из своей комнаты, дверь запер, я заглянула в щель; он лежит весь в крови; я как закричу, а он мне
говорит сквозь дверь: «ничего, Аграфена Антоновна».
В одной избе, состоящей чаще всего из одной комнаты, вы застаете семью каторжного,
с нею солдатскую семью, двух-трех каторжных
жильцов или гостей, тут же подростки, две-три колыбели по углам, тут же куры, собака, а на улице около избы отбросы, лужи от помоев, заняться нечем, есть нечего,
говорить и браниться надоело, на улицу выходить скучно — как всё однообразно уныло, грязно, какая тоска!
Наступило тепло; он чаще и чаще
говорил об отъезде из Петербурга, и в то же время быстрее и быстрее угасал. Недуг не терзал его, а изнурял. Голова была тяжела и вся в поту. Квартирные
жильцы следили за ним
с удвоенным вниманием и даже
с любопытством. Загадка смерти стояла так близко, что все
с минуты на минуту ждали ее разрешения.
«Не
жилец я между вами, —
говаривал он иногда
с какою-то таинственною важностью, — не
жилец я здесь!
— Да, вчера он приехал
с приказаниями к нашему авангардному начальнику, обедал у него и потом отправился вместе
с ним прогуливаться вдоль нашей цепи; какая-то шальная пуля попала ему в грудь, и если доктора
говорят правду, так он не
жилец.
Так было дело, когда один раз мне случилось повстречаться
с нашим
жильцом на лестнице. Бабушка за чем-то послала меня. Он остановился, я покраснела, и он покраснел; однако засмеялся, поздоровался, о бабушкином здоровье спросил и
говорит: «Что, вы книги прочли?» Я отвечала: «Прочла». — «Что же,
говорит, вам больше понравилось?» Я и
говорю: «Ивангое» да Пушкин больше всех понравились». На этот раз тем и кончилось.
Уж какое было впечатление от «Севильского цирюльника», я вам не скажу, только во весь этот вечер
жилец наш так хорошо смотрел на меня, так хорошо
говорил, что я тотчас увидела, что он меня хотел испытать поутру, предложив, чтоб я одна
с ним поехала.
Оперный сезон прошел, и
жилец к нам совсем перестал заходить; когда же мы встречались — все на той же лестнице, разумеется, — он так молча поклонится, так серьезно, как будто и
говорить не хочет, и уж сойдет совсем на крыльцо, а я все еще стою на половине лестницы, красная, как вишня, потому что у меня вся кровь начала бросаться в голову, когда я
с ним повстречаюсь.
— В кои-то веки и мы гостя дождались, —
говорила Фатевна, утирая губы горстью и показывая свои мелкие гнилые зубы, — а то, статошное ли дело, живет шестой год
жилец, и гостей не бывало ни единого разу, только одни письмы да письмы, а што в них толку-то? Жалованье-то Епинет Петрович получит, — уже обращаясь ко мне, толковала Фатевна, — сейчас двадцать рублей отсылает, а на семнадцать
с полтиной сам и жует месяц-то… А какие это деньги по нонешнему времю?
Прошло этак
с месяц, смотрю, смотрю — моя барыня квартиру сняла: «
жильцов, —
говорит, — буду пушать».
И уже томило сильное желание поделиться
с кем-нибудь своими воспоминаниями. Но дома нельзя было
говорить о своей любви, а вне дома — не
с кем. Не
с жильцами же и не в банке. И о чем
говорить? Разве он любил тогда? Разве было что-нибудь красивое, поэтическое, или поучительное, или просто интересное в его отношениях к Анне Сергеевне? И приходилось
говорить неопределенно о любви, о женщинах, и никто не догадывался, в чем дело, и только жена шевелила своими темными бровями и
говорила...