Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин
со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким
сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде
свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом
говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Завтрашний день-с, — начал он, обращаясь к Павлу и стараясь придать как можно более строгости
своему голосу, — извольте
со мной ехать к Александре Григорьевне… Она мне все
говорит: «Сколько,
говорит, раз
сын ваш бывает в деревне и ни разу у меня не был!» У нее
сын ее теперь приехал, офицер уж!.. К исправнику тоже все дети его приехали; там пропасть теперь молодежи.
Садом боярыня прошла тихо, по направлению к пустой бане. Во всю дорогу Марфа Андревна не
говорила ни с
сыном, ни
со священником и, дойдя до цели
своего несколько таинственного путешествия, села на завалинку под одним из банных окон. Около нее с одной стороны присел отец Алексей, с другой — опустился было гвардейский поручик.
Павел Григ<орич>. Вон скорей из моего дома! и не смей воротиться, пока не умрет моя бедная супруга. (
Со смехом) Посмотрим, скоро ли ты придешь? Посмотрим, настоящая ли болезнь, ведущая к могиле, или неловкая хитрость наделала столько шуму и заставила тебя забыть почтение и обязанность! Теперь ступай! Рассуди хорошенько о
своем поступке, припомни, чтó ты
говорил — и тогда, тогда, если осмелишься, покажись опять мне на глаза! (Злобно взглянув на
сына, уходит и запирает двери за собою.)
Тотчас же потребовали профессора, исполнявшего должность ректора, для объяснений касательно новых правил. Смущенный профессор, вместо того чтобы дать какой-либо ясный, категорический ответ, стал
говорить студентам о том, что он — профессор, и даже
сын профессора, что профессор, по родству души
своей со студентами, отгадывает их желания и проч. и проч., но ни слова о том, что студенты должны разойтись. Раздались свистки, шиканье, крики — профессор спешно удалился.
«Мы, христиане,
говорим: Бог тройственен (dreifaltig), но един в существе, обычно даже говорится, что бог тройственен в лицах, это плохо понимается неразумными, а отчасти и учеными, ибо Бог не есть лицо кроме как во Христе [
Сын же «потому называется лицом, что он есть самостоятельное существо, которое не принадлежит к рождению природы, но есть жизнь и разум природы» (IV, 59, § 68).] (Gott ist keine Person als nur in Christo), но Он есть вечнорождающая сила и царство
со всеми сущностями; все берет
свое начало от него.
Домой он вернулся поздненько, погладил белокурую голову спящего
сына, грамматика, и
поговорил со старшим, ритором, об отце ректоре, о задачках, разрядах и тому подобных ученых вопросах, спросил виновного мужика, поил ли он коней, и затем лег на белый деревянный диванчик с решетчатою спинкою, а о
своем деле — ничего.
— Нечего тут — «но, я», — раздражительно, обтирая салфеткою
свои губы, продолжал ворчать Павел Кириллович, —
говори что-нибудь одно, а вилять нечего, свататься хочешь, сам поеду, не хочешь, тоже сам съезжу, все напрямки выскажу старику,
говорит сын, что беседовали, да читали, насчет любви
со стороны моего
сына ни чуточки…
Крестный
сын ее, урывками и украдкой от сторожких глаз и слуха мамки, передал ей
свой разговор
со старушкой, мучительные опасения Антона, чтобы не узнали о пропаже драгоценного креста, опасения насчет ее здоровья и спокойствия; Андрюша рассказал все, все, что ни
говорил друг его, и Анастасия не могла не благодарить того и другого.
Сердце Эдвиги было, однако ж, не на месте. Вслед за тем до нее секретно дошла роковая весть, что Ричард погиб… как, никто, наверно, кроме нее, не знал. Она уведомила
своих друзей, что он убит в Царстве Польском в сшибке с русскими. Наружно разыгрывая роль героини, Эдвига старалась казаться спокойной,
говорила, что гордится, счастлива, пожертвовав
сына отчизне. Но душа ее была сильно потрясена; вскоре разочлась она
со всеми земными замыслами и навсегда опочила от них.
— Что́ же делать! С кем это не случалось, — сказал
сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе
своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить
своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки
своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном
говорил, что это
со всяким случается.