Неточные совпадения
— Простите, — сказал он тихо, поспешно,
с хрипотцой. — Меня зовут — Марк Изаксон, да! Лицо весьма известное в этом городе. Имею предупредить вас:
с вами
говорил мошенник, да. Местный парикмахер, Яшка Пальцев, да. Шулер,
игрок. Спекулянт. Вообще — мерзавец, да! Вы здесь новый человек… Счел долгом… Вот моя карточка. Извините…
Игрок говорил с бароном, Посьет
с английским доктором.
Оглядываясь на свое прошлое теперь, через много лет, я ищу: какая самая яркая бытовая, чисто московская фигура среди московских редакторов газет конца прошлого века? Редактор «Московских ведомостей» М.Н. Катков? — Вечная тема для либеральных остряков, убежденный слуга правительства. Сменивший его
С.А. Петровский? — О нем только
говорили как о счастливом
игроке на бирже.
— Не слыхал. Думаю — от нечего есть, —
говорил Тиунов, то и дело небрежно приподнимая картуз
с черепа, похожего на дыню. — По нынешнему времени дворянину два пути: в монахи да в картёжные
игроки, — шулерами называются…
— Вы сильный
игрок, — объявил Гез. — Истинное наслаждение было мне играть
с вами. Теперь
поговорим о деле. Мы выходим утром в Дагон, там берем груз и плывем в Гель-Гью. Вы не были в Гель-Гью? Он лежит по курсу на Зурбаган, но в Зурбагане мы будем не раньше как через двадцать — двадцать пять дней.
Прежде всего отчаянные выделялись от товарищей наружностью и костюмом. Панталоны и пиджак у них всегда бывали разорваны в лохмотья, сапоги
с рыжими задниками, нечищенные пуговицы позеленели от грязи… Чесать волосы и мыть руки считалось между отчаянными лишней, пожалуй даже вредной, роскошью, «бабством», как они
говорили… Кроме того, так как отчаянный принадлежал в то же время к страстным
игрокам, то правый рукав пиджака у него был постоянно заворочен, а в карманах всегда бренчали десятки пуговиц и перьев.
Действительно, скоро вошли в нумер: гарнизонный офицер, всегда сопутствовавший Лухнову; купец какой-то из греков
с огромным горбатым носом коричневого цвета и впалыми черными глазами; толстый, пухлый помещик, винокуренный заводчик, игравший по целым ночам всегда семпелями по полтиннику. Всем хотелось начать игру поскорее; но главные
игроки ничего не
говорили об этом предмете, особенно Лухнов чрезвычайно спокойно рассказывал о мошенничестве в Москве.
Про то, как она живет
с ним, конечно,
говорят в городе, знают, что он
игрок, но думают, должно быть, что она до сих пор влюблена в него; жалеют, пожалуй, или называют «дурой».
Рябович, никогда не игравший ни во что, кроме карт, стоял возле бильярда и равнодушно глядел на
игроков, а они, в расстегнутых сюртуках,
с киями в руках, шагали, каламбурили и выкрикивали непонятные слова.
Игроки не замечали его, и только изредка кто-нибудь из них, толкнув его локтем или зацепив нечаянно кием, оборачивался и
говорил: «Pardon!» Первая партия еще не кончилась, а уж он соскучился, и ему стало казаться, что он лишний и мешает… Его потянуло обратно в залу, и он вышел.
— Я-с! Что ж? Я человеком действия никогда не был! Да и здесь-то очутился, — он смешливо тряхнул головой, — знаете, в"
Игроках"Гоголя
говорит Замухрышкин:"Купец попался по причине своей глупости". Так и ваш покорный слуга.
— И тем и другим, винегретец, — отвечал Жучок, смотря свысока на
игроков и вздернув рукою свою тощую
с проседью бородку. — Вот вам и сиволап, —
говорили его глаза.
Знали, что он
игрок,
говорили даже, «что счастливый
игрок», втихомолку называли даже шулером, но доказательств последнего не было никаких, никто никогда не поймал его на передержке, никто не накрыл его
с крапленой колодой.