Неточные совпадения
Улицы, домы, лавки — все это провинциально и похоже
на все в
мире, как я теперь
погляжу, провинциальные города, в том числе и
на наши: такие же длинные заборы, длинные переулки без домов, заросшие травой, пустота, эклектизм в торговле и отсутствие движения.
— Послушайте, ради Христа! Все вы — родные… все вы — сердечные…
поглядите без боязни, — что случилось? Идут в
мире дети, кровь наша, идут за правдой… для всех! Для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя
на крестный путь… ищут дней светлых. Хотят другой жизни в правде, в справедливости… добра хотят для всех!
Ромашов
поглядел ему вслед,
на его унылую, узкую и длинную спину, и вдруг почувствовал, что в его сердце, сквозь горечь недавней обиды и публичного позора, шевелится сожаление к этому одинокому, огрубевшему, никем не любимому человеку, у которого во всем
мире остались только две привязанности: строевая красота своей роты и тихое, уединенное ежедневное пьянство по вечерам — «до подушки», как выражались в полку старые запойные бурбоны.
Александров с широкой улыбкой приложил правую руку к своей барашковой орленой шапке и подумал не без гордости: «Это еще пустяки. А вот ты лучше
погляди на меня в следующий вторник,
на Чистых прудах, где я буду без шинели, без этого нелепого штыка, в одном парадном мундире, рука об руку с ней, с Зиночкой Белышевой, самой прекрасной и грациозной барышней в
мире…»
— А ты
погляди, как мало люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит
миру? Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали
на него, подобно червям
на убитого в лесу.
Лука. Погоди-ка, пусти…
Погляжу я
на Анну… чего-то она хрипела больно… (Идет к постели Анны, открывает полог, смотрит, трогает рукой. Пепел задумчиво и растерянно следит за ним.) Исусе Христе, многомилостивый! Дух новопреставленной рабы твоей Анны с
миром прими…
Он же разорил меня да пустил по
миру, а стращает теперь: в солдаты, говорит, да
на поселенье сошлю, не
погляжу, говорит, что у те жена есть, вон он что толкует…
— Чу — Марьушина собака воет, слышишь? Держат пса
на цепи не кормя, почитай, это — чтобы пес-от злее был. Видишь, как хорошо ночью
на улице-то? Народу совсем никого нету… То-то! Вон — звезда упала. А когда придет конец
миру, они — снегом, звезды-то, посыпятся с неба. Вот бы дожить да
поглядеть…
Нéшто в
мир захотела? — прибавила, помолчав немного, Манефа, зорким, проницательным взором
поглядевши на Фленушку.
Долго, до самой полночи ходил он по комнате, думал и сто раз передумывал насчет тюленя. «Ну что ж, — решил он наконец, — ну по рублю продам, десять тысяч убытку, опричь доставки и других расходов; по восьми гривен продам — двадцать тысяч убытку. Убиваться не из чего — не по
миру же, в самом деле, пойду!.. Барышу наклад родной брат, то один, то другой
на тебя
поглядит… Бог даст, поправимся, а все-таки надо скорей с тюленем развязаться!..»
В изумлении
поглядели бы
на плачущего
на Алешу Наташа Ростова или дядя Ерошка. Как чужды, непонятны были бы им его клятвы любить во веки веков землю и жизнь! Душа целостно и радостно сливается с жизнью
мира, — какие же тут возможны клятвы, для чего они? Не станет ребенок клясться перед собою в любви к матери. Но с исступлением Алеши будет клясться пасынок в любви к прекрасной мачехе, с ужасом чувствуя, что нет у него в душе этой любви.
Идти да идти далеко,
на край света,
поглядеть своими очами, что делается в божьем
мире, какие звери, птицы, люди живут в разных странах!