Неточные совпадения
— Чего же бояться,
папа? —
удивлялась Дидя. — Под старость ты делаешься сентиментальным.
— Да, да, да… — азартно повторяла Устенька, точно Галактион с ней спорил. — И я
удивляюсь, как вы решаетесь приходить к нам в дом.
Папа такой добрый, такой доверчивый… да. Я ему говорила то же самое, что сейчас говорю вам в глаза.
— Сморчок какой-то, — резюмировала Дидя свое впечатление, познакомившись с Харченкой. — Я
удивляюсь пристрастию
папы к разным монстрам.
— Да, — оказал Володя, — только я
удивляюсь, Любочка: ведь ты уже не в пеленках дитя, что тебе может быть радости, что
папа женится на какой-нибудь дряни?
— При отце не надо упоминать фамилии профессора N и особенно его жены; на этот раз
папа не расслышал. Не
удивляйтесь, господа… У меня есть свои, очень уважительные причины…
—
Удивляюсь, как ей не совестно. Твой
папа ей сколько передавал.
Любочка. Ну, ты
удивишься,
папа, об чем мы говорили. И ты тоже, Катя, и ты… и вы
удивитесь, Алексей Павлович. Петруша, дай мне, что ты ешь? (Выдергивает у него вилку и кладет кусок в рот.)
Как
удивился, должно быть, мой
папа, получив такое письмо от своей джанночки, —
удивился и… обрадовался.
Детьми мы все очень стеснялись его, чувствовали себя При
папе связанно и неловко. Слишком он был ригористичен, слишком не понимал и не переваривал ребяческих шалостей и глупостей, слишком не чувствовал детской души. Когда он входил в комнату, сестренки, игравшие в куклы или в школу, смущенно замолкали.
Папа страдал от этого,
удивлялся, почему они бросили играть, просил продолжать, замороженные девочки пробовали продолжать, но ничего не выходило.
Детям кажется, что все люди, сколько их есть в доме, всполошатся и набросятся на злодея Неро. Но люди сидят покойно на своих местах и только
удивляются аппетиту громадной собаки.
Папа и мама смеются… Неро ходит у стола, помахивает хвостом и самодовольно облизывается… Обеспокоена одна только кошка. Вытянув свой хвост, она ходит по комнатам, подозрительно поглядывает на людей и жалобно мяукает.
Она пренаивное дитя: она сказала, что она меня «любит», а тебя «уважает», и сейчас же вскрикнула: «Ах, боже мой! я не знаю, что больше!» Я ей сказал, что уважение значит больше, потому что оно заслуживается, и указал на ее чувства к отцу, но она пренаивно замахала руками и говорит: «Что вы, что вы, я
папу и не люблю и не уважаю!» Я
удивился и говорю: «За что же?» А она говорит: «Я к нему никак не могу привыкнуть».
— Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, — сказал граф Растопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. —
Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до
папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… — Граф Растопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.