Неточные совпадения
— Неужели — воры? — спросил Иноков, улыбаясь. Клим подошел
к окну и увидал в темноте двора, что с ворот свалился большой, тяжелый человек, от него
отскочило что-то круглое, человек схватил эту штуку, накрыл ею голову, выпрямился и стал жандармом, а Клим, почувствовав неприятную дрожь в коже спины, в ногах, шепнул с надеждой...
— По-моему, господа, по-моему, вот как было, — тихо заговорил он, — слезы ли чьи, мать ли моя умолила Бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но черт был побежден. Я бросился от
окна и побежал
к забору… Отец испугался и в первый раз тут меня рассмотрел, вскрикнул и
отскочил от
окна — я это очень помню. А я через сад
к забору… вот тут-то и настиг меня Григорий, когда уже я сидел на заборе…
Иногда он, стоя в
окне, как в раме, спрятав руки за спину, смотрел прямо на крышу, но меня как будто не видел, и это очень обижало. Вдруг
отскакивал к столу и, согнувшись вдвое, рылся на нем.
Долго стоял он в нерешимости со свечой в руке. В ту секунду, как отворял, он очень мало мог разглядеть, но, однако, мелькнуло лицо Кириллова, стоявшего в глубине комнаты у
окна, и зверская ярость, с которою тот вдруг
к нему кинулся. Петр Степанович вздрогнул, быстро поставил свечку на стол, приготовил револьвер и
отскочил на цыпочках в противоположный угол, так что если бы Кириллов отворил дверь и устремился с револьвером
к столу, он успел бы еще прицелиться и спустить курок раньше Кириллова.
Это вышло неожиданно и рассмешило мальчика. Смеясь, он подбежал
к окну и
отскочил, обомлев: лицо отца вспухло, почернело; глаза, мутные, как у слепого, не мигая, смотрели в одну точку; он царапал правою рукою грудь и хрипел...
А я раз осенью и посмотрел в оконце; вот ему это и не по сердцу: подбежал
к окну, таррах в него сосновою корягой; чуть мне все лицо не искалечил, чтоб ему было пусто; да я не дурак —
отскочил.
Гулкий шум мягкими неровными ударами толкался в стёкла, как бы желая выдавить их и налиться в комнату. Евсей поднялся на ноги, вопросительно и тревожно глядя на Векова, а тот издали протянул руку
к окну, должно быть, опасаясь, чтобы его не увидали с улицы, открыл форточку,
отскочил в сторону, и в ту же секунду широкий поток звуков ворвался, окружил шпионов, толкнулся в дверь, отворил её и поплыл по коридору, властный, ликующий, могучий.
Но вот от высокой избы с петухом на коньке вдруг отделилась высокая мужская фигура и пошла по направлению
к хоромам. Ксения Яковлевна быстро, точно ужаленная,
отскочила от
окна, скорее упала, нежели села на покрытую мехом лавку и закрыла лицо руками.