Неточные совпадения
Мавра ушла, а Плюшкин, севши
в кресла и взявши
в руку перо, долго еще ворочал на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо
в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и стал писать, выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще
останется много чистого пробела.
Он уверил ее, что детей нужно везти
в Москву, а ей одной, с глупой гувернанткой,
оставаться в деревне, — она поверила; скажи он ей, что детей нужно сечь, так же как сечет своих княгиня Варвара Ильинична, она и тут, кажется бы, согласилась, — сказала бабушка, поворачиваясь
в своем
кресле с видом совершенного презрения.
Через час утомленный Самгин сидел
в кресле и курил, прихлебывая вино. Среди глупостей, которые наговорила ему Дуняша за этот час,
в памяти Самгина
осталась только одна...
Но он устал стоять, сел
в кресло, и эта свободная всеразрешающая мысль — не явилась, а раздражение
осталось во всей силе и вынудило его поехать к Варваре.
Обломов, облокотясь на него, нехотя, как очень утомленный человек, привстал с постели и, нехотя же перейдя на большое
кресло, опустился
в него и
остался неподвижен, как сел.
От этого и диван
в гостиной давным-давно весь
в пятнах, от этого и кожаное
кресло Ильи Ивановича только называется кожаным, а
в самом-то деле оно — не то мочальное, не то веревочное: кожи-то
осталось только на спинке один клочок, а остальная уж пять лет как развалилась
в куски и слезла; оттого же, может быть, и ворота все кривы, и крыльцо шатается. Но заплатить за что-нибудь, хоть самонужнейшее, вдруг двести, триста, пятьсот рублей казалось им чуть не самоубийством.
А она машинально опустилась опять
в кресло и как будто заснула
в бессознательной, мертвой дремоте и
оставалась неподвижно до утра, когда совсем рассвело.
В отдыхальне, как мы прозвали комнату,
в которую нас повели и через которую мы проходили, уже не было никого: сидящие фигуры убрались вон. Там стояли привезенные с нами
кресло и четыре стула. Мы тотчас же и расположились на них. А кому недостало, те присутствовали тут же, стоя. Нечего и говорить, что я пришел
в отдыхальню без башмаков: они
остались в приемной зале, куда я должен был сходить за ними. Наконец я положил их
в шляпу, и дело там и
осталось.
Когда дверь затворилась за Приваловым и Nicolas,
в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот на этом самом
кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не
осталось… Дядюшка, вытянув шею, внимательно осмотрел
кресло, на котором сидел Привалов, и даже пощупал сиденье, точно на нем могли
остаться следы приваловских миллионов.
Половодов вернулся домой
в десять часов вечера, и, когда раздевался
в передней, Семен подал ему полученную без него телеграмму. Пробежав несколько строк, Половодов глухо застонал и бросился
в ближайшее
кресло: полученное известие поразило его, как удар грома и он несколько минут сидел
в своем
кресле с закрытыми глазами, как ошеломленная птица. Телеграмма была от Оскара Филипыча, который извещал, что их дело выиграно и что Веревкин
остался с носом.
Привалов начал прощаться, Лоскутов машинально протянул ему руку и
остался в своем
кресле с таким лицом, точно напрасно старался что-то припомнить.
А отец
остался в своем
кресле. Под расстегнутым халатом засыпанная табаком рубашка слегка колебалась. Отец смеялся своим обычным нутряным смехом несколько тучного человека, а я смотрел на него восхищенными глазами, и чувство особенной радостной гордости трепетало
в моем юном сердце…
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь
в переднюю, прошел оттуда
в гостиную… Сумерки прошли, или глаза мои привыкли к полутьме, но только я сразу разглядел
в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь прислуга еще не встала, и все
оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед
креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на столике лежал апельсин, который она держала
в руках.
Все
в доме
осталось как было: тонконогие белые диванчики
в гостиной, обитые глянцевитым серым штофом, протертые и продавленные, живо напоминали екатерининские времена;
в гостиной же стояло любимое
кресло хозяйки, с высокой и прямой спинкой, к которой она и
в старости не прислонялась.
Мари некоторое время
оставалась в прежнем положении, но как только раздались голоса
в номере ее мужа, то она, как бы под влиянием непреодолимой ею силы, проворно встала с своего
кресла, подошла к двери, ведущей
в ту комнату, и приложила ухо к замочной скважине.
Сказавши это, он даже от меня отвернулся и столь плотно уселся
в кресло, что я так и ждал: вот-вот Дерунов кликнет из кабинета, и Зачатиевский
останется глух к этому кличу.
Но все-таки большую часть времени ему приходится
оставаться одному. Он сидит
в кресле и чувствует, как жизнь постепенно угасает
в нем. Ему постоянно дремлется, голова
в поту. Временами он встает с
кресла, но дойдет до постели и опять ляжет.
Фрау Леноре перестала плакать, дозволила Джемме вывести ее из угла, куда она забилась, усадить ее
в кресло возле окна и дать ей напиться воды с флердоранжем; дозволила Санину — не приблизиться… о нет! — но по крайней мере
остаться в комнате (прежде она все требовала, чтобы он удалился) и не перебивала его, когда он говорил.
Обыкновенные посетители
оставались за решеткой, а счастливцы допускались, по указанию блаженного, чрез дверцы решетки
в его половину, и он сажал их, если хотел, на свои старые кожаные
кресла и на диван; сам же заседал неизменно
в старинных истертых вольтеровских
креслах.
Егор Егорыч почти не слыхал его слов и
в изнеможении закинул голову на спинку
кресла: для него не
оставалось уже никакого сомнения, что ответ от Рыжовых будет неблагоприятный ему.
Егор Егорыч,
оставшись один, хотел было (к чему он всегда прибегал
в трудные минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и, постаравшись сколь возможно спокойнее усесться на своем
кресле, стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются
в области сердца, или — точнее —
в солнечном узле брюшных нервов, то есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч был скоро выведен стуком, раздавшимся
в его дверь.
Миропа Дмитриевна,
оставшись вдвоем с майором, опустилась
в утомлении на
кресло.
Марфин, как обыкновенно он это делал при свиданиях с сильными мира сего, вошел
в кабинет топорщась. Сенатор, несмотря что
остался им не совсем доволен при первом их знакомстве, принял его очень вежливо и даже с почтением. Он сам пододвинул ему поближе к себе
кресло, на которое Егор Егорыч сейчас же и сел.
Кожемякин сидел около него
в кресле, вытянув ноги, скрестив руки на груди и молча присматривался, как играет, изменяется красивое, лицо гостя: оно казалось то простым и ясным, словно у ребёнка, то вдруг морщилось, брезгливо и сердито. И было странно видеть, что лицо всё время менялось, а глаза
оставались неизменно задумчивы.
Карету, лакеев и
кресла содержал непочтительный сын, посылая матери последнее, закладывая и перезакладывая свое имение, отказывая себе
в необходимейшем, войдя
в долги, почти неоплатные по тогдашнему его состоянию, и все-таки название эгоиста и неблагодарного сына
осталось при нем неотъемлемо.
— Ермолова здесь. Я отвел ей
кресло, все хотят П. А. Никитина послушать. Собственно, я для нее больше и постарался пригласить Павлика. Он не любит выступать
в Москве… Для нее только он и читает.
В десять часов прямо из Кружка на поезд, только для нее и
остался, уж я упросил.
Вася. Да уж
в первом-то ряду, ваше сиятельство, у кассира только одно
кресло осталось.
Вася.
В убытке не будем-с; люди коммерческие; завтра к одиннадцати часам ни одного билета не
останется. (Великатову.) Позвольте
в долю войти! Пожалуйте два бельэтажа и дюжину
кресел!
Берта Ивановна опустилась у материнского
кресла на колени и, поцеловав ее руку,
осталась в этом положении.
Полина Андреевна тушит на столе свечи, потом она и Дорн катят
кресло. Все уходят
в левую дверь; на сцене
остается один Треплев за письменным столом.
Бабушку опять подняли, и все отправились гурьбой, вслед за
креслами, вниз по лестнице. Генерал шел как будто ошеломленный ударом дубины по голове. Де-Грие что-то соображал. M-lle Blanche хотела было
остаться, но почему-то рассудила тоже пойти со всеми. За нею тотчас же отправился и князь, и наверху,
в квартире генерала,
остались только немец и madame veuve Cominges.
Не слушая убедительных просьб Кокошкина
остаться на полчаса, чтоб увидеть Синецкую
в одной сцене, которую она, по словам его, превосходно играла, я извинился и уехал, дав, однако, слово Кокошкину, что завтра приеду смотреть «Аристофана»
в его ложу или
кресло.
Пружины
в мебели Гаврилы Степаныча были действительно несколько беспокойны по причине их неподатливости и тугости; но, не говоря уже о том, что во многих диванах и
креслах пружин не было вовсе, всяк мог подложить под себя гарусную подушку, а подобных подушек, вышитых собственными руками супруги Гаврилы Степаныча, лежало везде многое множество — и тогда уже ничего не
оставалось желать.
Мы не будем слушать их скучных толков о запутанном деле, а
останемся в гостиной; две старушки, какой-то камергер и молодой человек обыкновенной наружности играли
в вист; княгиня Вера и другая молодая дама сидели на канапе возле камина, слушая Печорина, который, придвинув свои
кресла к камину, где сверкали остатки каменных угольев, рассказывал им одно из своих похождений во время Польской кампании.
Он поморщился и
остался в своём
кресле, глядя
в парк. Откуда-то доносился быстрый топот лошади и шорох колёс о землю.
После первой встречи Фауста с Гретхен она отделилась от спинки
кресел, сложила руки и
в таком положении
осталась неподвижной до конца.
Лев Степанович, запивши кислыми щами или ромашкой сон, отправлялся побродить по полям и работам и часов
в шесть являлся
в чайную комнату, где у стены уже сидел на больших
креслах слепой майор и вязал чулок — единственное умственное занятие, которое
осталось у него.
В трех комнатах мезонина, где жил доктор, она знала каждую мелочь обстановки, каждый клочок бумажки, каждую картинку; она раскрывала все его книги, которые раскрывал он, как будто там
остался еще отпечаток его задумчивого взгляда; она пересидела на всех
креслах и диванах и даже раз ночью, когда доктор, по обыкновению, был
в ресторане «Вавилон», осторожно прилегла на его кровать.
Оставшись один, Алеша со вниманием стал рассматривать залу, которая очень богато была убрана. Ему показалось, что стены сделаны из мрамора, какой он видел
в минеральном кабинете, имеющемся
в пансионе. Панели и двери были из чистого золота.
В конце залы, под зеленым балдахином, на возвышенном месте, стояли
кресла из золота. Алеша очень любовался этим убранством, но странным показалось ему, что все было
в самом маленьком виде, как будто для небольших кукол.
Кирилов
остался один. Роскошь гостиной, приятный полумрак и само его присутствие
в чужом, незнакомом доме, имевшее характер приключения, по-видимому, не трогали его. Он сидел
в кресле и разглядывал свои обожженные карболкой руки. Только мельком увидел он ярко-красный абажур, футляр от виолончели, да, покосившись
в ту сторону, где тикали часы, он заметил чучело волка, такого же солидного и сытого, как сам Абогин.
Нет существа более пристрастного, более близорукого
в отношении к самому себе, как мнимый больной; ничтожнейшему из них кажется непременно, что внимание целого мира должно быть устремлено на его печень и легкие; он возмущается, когда не падаете вы
в кресло и не приходите
в ужас, слушая рассказ о колотье
в боку, или
остаетесь равнодушны при известии, что он дурно спал вчерашнюю ночь.
Глафира
осталась одна и, улегшись одетая
в довольно жесткое
кресло, думала и дремала, дремала и думала.
В этих пяти комнатах, расположенных вокруг залы, той самой, где
оставался незаделанный прорез, никогда никто не жил, и, кроме книжных шкафов, нескольких столов и старинных, вышедших из моды
кресел, табуреток, здесь не было никакой мебели.
Все это он делал, не прерывая молчания. Наконец, прочитав бумаги, поцеловал их, возвел глаза, орошенные слезами, к образам, перекрестился и, возвратясь с приметным волнением души к камину, у которого
оставался граф Воронцов, бросил сверток
в огонь, опустился
в кресла и, помолчав еще несколько, сказал...
Он, видя, что ему
остается только исполнить волю императрицы, поехал к себе, написал проект указа и отправился с ним к Разумовскому, которого застал сидящим
в креслах у горящего камина и читающим Священное Писание.
Она и без того побаивается тети Павлы. С ней она больше молчит, ни одним словом ей не возражает.
В доме эта тетка — главное лицо, и папа ее побаивается. Все ее считают ужасно умной. Что ж тут мудреного? Целые дни лежит
в длинном
кресле с пюпитром и думает или книжку читает. Сажала она ее читать себе вслух, но
осталась недовольна...
Вся остальная мебель —
кресла с ситцевой светлой обивкой, шкап, комод, пяльцы (тоже
остались от ее мамы), письменный столик, купленный для нее
в губернском городе, — расставлена по стенам. Средина комнаты покрыта ковром и свободна: она так любит, чтобы было больше места. Иногда на нее найдет — она начнет одна кружиться или прыгать, воображая, что танцует с кавалером.
Он сидел
в своем
кресле перед столом, заваленным книгами, и не исчез, как тогда, но
остался. Сквозь опущенные драпри
в комнату пробивался красноватый свет, но ничего не освещал, и он был едва виден. Я сел
в стороне от него на диване и начал ждать.
В комнате было тихо, а оттуда приносился ровный гул, трещание чего-то падающего и отдельные крики. И они приближались. И багровый свет становился все сильнее, и я уже видел
в кресле его: черный, чугунный профиль, очерченный узкой красною полосой.
Третьего короля не доиграли. После нового взрыва игрецкого раздражения с Лещовым сделался такой припадок одышки, что и адвокат растерялся. Поскакали за доктором, больного посадили
в кресло,
в постели он не мог
оставаться. С помертвелой головой и закатившимися глазами, стонал он и качался взад и вперед туловищем. Его держали жена и лакей.
Ходьба и гул голосов стихли
в гостиной. Оркестр заиграл. Смолкли и Станицына с Палтусовым. Он
остался тут же, позади ее
кресла.