Неточные совпадения
Но не
осознанный, хилиастический и мессианский элемент социализма как раз порождает фанатизм, и с ним связан воинствующий, антирелигиозный его характер.
Что-то надломилось в органической жизни человечества, и началось что-то новое, все еще не до конца
осознанное и опознанное.
Марксизм понимает свободу, как
осознанную необходимость.
В кровавой жертве Богу и богам сказывалось ощущение первородного греха, хотя бы и не
осознанного, и неизбежность искупления этой кровавой жертвой.
В действительности априоризм есть лишь фактическое констатирование твердости в познании,
осознанное ощущение жизненной твердости познания.
Она порождается
осознанной неадекватностью мышления своему предмету или своим заданиям, она обнаруживает недостаточность сил человеческого разума, который на известной точке принужден останавливаться, ибо приходит к обрыву и пропасти, а вместе с тем не может не идти до этой точки.
Прежде всего, это есть горечь разочарования,
осознанная субъективность того, что полагалось за объективное.
Впрочем, если
осознанная потребность искупления и спасения, как и мировая скорбь, психологически располагает к религии, однако сама по себе она еще не является ею, как поставленный вопрос, хотя уже предполагает возможность разрешения, все же сам не становится еще ответом.
Философствование есть рефлексия разума на
осознанные, в качестве истинных, его узрения, играющие роль исходных аксиом, а вместе и объектов рефлексии, критического исследования, анализа, доказательства.
Эти муки
осознанного и тем не менее упорствующего «психологизма» не ограничиваются только духовными страданиями, ибо человек есть воплощенный дух, который неразрывно связан с чувственностью, т. е. телом.
Маниакальная одержимость человека одной какой-нибудь идеей, которая есть самая распространенная форма нервного и душевного заболевания, есть ложное состояние сознания, сужение сознания и исключительная фиксация на одном
осознанном предмете.
Из более молодых большою популярностью пользовались Гаршин и Минский, позднее — Надсон. Общее у них у всех — и общее со всеми нами — было: властная требовательность совести, полное отсутствие сколько-нибудь
осознанных путей — и глубочайшее отчаяние.
Свобода,
осознанная исключительно формально, без цели и содержания, есть ничто, пустота, небытие.