Неточные совпадения
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских
войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры
огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы
огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
— А — не буде ниякого дела с
войны этой… Не буде. Вот у нас, в Старом Ясене, хлеб сжали да весь и сожгли, так же и в Халомерах, и в Удрое, — весь! Чтоб немцу не досталось. Мужик плачет, баба — плачет. Что плакать? Слезой
огонь не погасишь.
В
огне этой страшной
войны сгорело всякое доктринерство и расплавились все оковы, наложенные на жизнь учениями и теориями.
На высоких крышах башен
Я, как дома, весь в
огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Целый век я на
войне!
Так что ничтожнейший повод будет достаточен для того, чтобы во всей Европе загорелся
огонь всеобщей
войны.
Уж скачка кончена давно;
Стрельба затихнула: — темно.
Вокруг
огня, певцу внимая,
Столпилась юность удалая,
И старики седые в ряд
С немым вниманием стоят.
На сером камне, безоружен,
Сидит неведомый пришлец.
Наряд
войны ему не нужен;
Он горд и беден: — он певец!
Дитя степей, любимец неба,
Без злата он, но не без хлеба.
Вот начинает: три струны
Уж забренчали под рукою,
И, живо, с дикой простотою
Запел он песню старины.
Толпа садится на коней;
При свете гаснущих
огнейМелькают сумрачные лица.
Так опоздавшая станица
Пустынных белых журавлей
Вдруг поднимается с полей…
Смех, клики, ропот, стук и ржанье!
Всё дышит буйством и
войной!
Во всем приличия незнанье,
Отвага дерзости слепой.
Тогда он, на собственный риск и на совесть, обучил практически всех своих лесников компасной и глазомерной съемке, разведочной службе, устройству засек и волчьих ям, системе военных донесений, сигнализации флажками и
огнем и многим другим основам партизанской
войны.
Мы не станем здесь указывать на доблестные подвиги наших крестьян для спасения погибающих в
огне и в воде, не будем припоминать их храбрости в охоте на медведя или хоть бы в последней
войне.
«
Огнем и мечом», например, — какой чувствуется пафос
войны!
Мне стало противно, и я тоже ушел из театра, да и не хотелось мне слишком рано открыть свое инкогнито. На улице я взглянул в ту сторону неба, где была
война, там все было спокойно, и ночные желтые от
огней облака ползли медленно и спокойно. «Быть может, все это сон и никакой
войны нет?» — подумал я, обманутый спокойствием неба и города.
И губернатор рассказал, как во время последней русско-турецкой
войны, в одну морозную ночь отряд, в котором он находился, стоял неподвижно тринадцать часов в снегу под пронзительным ветром; из страха быть замеченным, отряд не разводил
огня, молчал, не двигался; запрещено было курить…
— Пустишь, брат, как без русских ничего не сможешь сделать! — негодующе сказал Михайло. — Они тоже рады православного человека обидеть! Вон земляк у нас с
войны воротился, сказывал; что они там делали, турки эти, — не накажи, господи! Православных христиан, что баранов, свежевали; кишки им выпускали, на
огне жарили!
Следуя неуклонно правилу, что в современных
войнах решающую роль играет артиллерия, японцы, главным образом, действуют артиллерийским
огнём и пулемётами, которые у них есть при каждой роте, и ружейным
огнём на расстоянии.
Но
войной все-таки увлечься не могу и, когда читаю в газетах огромные, словно оскаленные заголовки: «Ярослав горит» или «Сандомир в
огне», — каждый раз испытываю в мозгу какое-то мучительное ощущение; похоже на острый толчок или на присутствие в мозгу какого-то постороннего предмета.
Сделал сегодня глупость и пробовал объяснить моей Лидочке, что такое
война и что такое Турция, даже показал ей на карте. Конечно, она ровно ничего не поняла, и больше всего ее заинтересовало, что так много воды, а потом она и меня отвлекла от газеты, настойчиво требуя, чтобы посмотрел, как она прыгает. Прыгай себе, прыгай, Божье дитя, и радуйся, что ты не бельгийская или не польская девочка, погибающая в
огне или от бомбы из облаков.