Неточные совпадения
Оба несут чемодан в боковую
комнату.
Всё было ново, начиная от французских новых
обой до ковра, которым была обтянута вся
комната.
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как
оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла в своей
комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
— Ты не поверишь, как мне опостылели эти
комнаты, — сказала она, садясь подле него к своему кофею. — Ничего нет ужаснее этих chambres garnies. [меблированных
комнат.] Нет выражения лица в них, нет души. Эти часы, гардины, главное,
обои — кошмар. Я думаю о Воздвиженском, как об обетованной земле. Ты не отсылаешь еще лошадей?
Я лежал на диване, устремив глаза в потолок и заложив руки под затылок, когда Вернер взошел в мою
комнату. Он сел в кресла, поставил трость в угол, зевнул и объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что меня беспокоят мухи, — и мы
оба замолчали.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что
оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в
комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Председатель принял Чичикова в объятия, и
комната присутствия огласилась поцелуями; спросили друг друга о здоровье; оказалось, что у
обоих побаливает поясница, что тут же было отнесено к сидячей жизни.
Оба приятеля очень крепко поцеловались, и Манилов увел своего гостя в
комнату.
Оба заснули в ту же минуту, поднявши храп неслыханной густоты, на который барин из другой
комнаты отвечал тонким носовым свистом.
— Слышишь, Фетинья! — сказала хозяйка, обратясь к женщине, выходившей на крыльцо со свечою, которая успела уже притащить перину и, взбивши ее с
обоих боков руками, напустила целый потоп перьев по всей
комнате. — Ты возьми ихний-то кафтан вместе с исподним и прежде просуши их перед огнем, как делывали покойнику барину, а после перетри и выколоти хорошенько.
Тот же час, отнесши в
комнату фрак и панталоны, Петрушка сошел вниз, и
оба пошли вместе, не говоря друг другу ничего о цели путешествия и балагуря дорогою совершенно о постороннем.
Чичиков кинул вскользь два взгляда:
комната была обвешана старенькими полосатыми
обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
Когда все сели, Фока тоже присел на кончике стула; но только что он это сделал, дверь скрипнула, и все оглянулись. В
комнату торопливо вошла Наталья Савишна и, не поднимая глаз, приютилась около двери на одном стуле с Фокой. Как теперь вижу я плешивую голову, морщинистое неподвижное лицо Фоки и сгорбленную добрую фигурку в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. Они жмутся на одном стуле, и им
обоим неловко.
Небольшая
комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми
обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем.
«Для кого же после этого делались все приготовления?» Даже детей, чтобы выгадать место, посадили не за стол, и без того занявший всю
комнату, а накрыли им в заднем углу на сундуке, причем
обоих маленьких усадили на скамейку, а Полечка, как большая, должна была за ними присматривать, кормить их и утирать им, «как благородным детям», носики.
Раскольников встал и пошел в другую
комнату, где прежде стояли укладка, постель и комод;
комната показалась ему ужасно маленькою без мебели.
Обои были все те же; в углу на
обоях резко обозначено было место, где стоял киот с образами. Он поглядел и воротился на свое окошко. Старший работник искоса приглядывался.
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую
комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих
комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя на стуле, два вечера сряду,
оба раза часа по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую — бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас
обоих…» Тут она заплакала и ушла от меня; я хотел было войти за нею в
комнату, но чувствовал, что был не в состоянии владеть самим собою, и воротился домой.
Молодой слуга в ливрее ввел
обоих приятелей в большую
комнату, меблированную дурно, как все
комнаты русских гостиниц, но уставленную цветами.
— Какую я тебе славную лошадь приготовил! — начал он, — ты увидишь. И
комната твоя оклеена
обоями.
И
оба приятеля отправились в
комнату Базарова, в которой уже успел установиться какой-то медицинско-хирургический запах, смешанный с запахом дешевого табаку.
Клим чувствовал себя не плохо у забавных и новых для него людей, в
комнате, оклеенной веселенькими, светлыми
обоями.
Пузатый комод и на нем трюмо в форме лиры, три неуклюжих стула, старенькое на низких ножках кресло у стола, под окном, — вот и вся обстановка
комнаты. Оклеенные белыми
обоями стены холодны и голы, только против кровати — темный квадрат небольшой фотографии: гладкое, как пустота, море, корма баркаса и на ней, обнявшись, стоят Лидия с Алиной.
И, нервно схватив бутылку со стола, налил в стакан свой пива. Три бутылки уже были пусты. Клим ушел и, переписывая бумаги, прислушивался к невнятным голосам Варавки и Лютова. Голоса у
обоих были почти одинаково высокие и порою так странно взвизгивали, как будто сердились, тоскуя, две маленькие собачки, запертые в
комнате.
Варвара молчала, но по глазам ее Самгин видел, что она была бы счастлива, если б он сделал это. И, заставив ее раза два повторить предложение Анфимьевны, Клим поселился в
комнате Лидии и Любаши, оклеенной для него новыми
обоями, уютно обставленной старинной мебелью дяди Хрисанфа.
Комната, оклеенная темно-красными с золотом
обоями, казалась торжественной, но пустой, стены — голые, только в переднем углу поблескивал серебром ризы маленький образок да из простенков между окнами неприятно торчали трехпалые лапы бронзовых консолей.
И вот Клим Иванович Самгин сидит за столом в светлой, чистой
комнате, обставленной гнутыми «венскими» стульями, оклеенной голубыми
обоями с цветами, цветы очень похожи на грибы рыжики.
Тотчас же в стене лопнули
обои, отлетел в сторону квадратный их кусок, обнаружилась дверь, в
комнату влез Денисов, сказал...
— Конечно, мужик у нас поставлен неправильно, — раздумчиво, но уверенно говорил Митрофанов. — Каждому человеку хочется быть хозяином, а не квартирантом. Вот я, например, оклею
комнату новыми
обоями за свой счет, а вы, как домохозяева, скажете мне: прошу очистить
комнату. Вот какое скучное положение у мужика, от этого он и ленив к жизни своей. А поставьте его на собственную землю, он вам маком расцветет.
Он начал ходить по
комнате, а Иван Матвеевич стоял на своем месте и всякий раз слегка ворочался всем корпусом в тот угол, куда пойдет Обломов.
Оба они молчали некоторое время.
— Что ж ты делал эти дни? — спросила она, в первый раз оглядывая глазами
комнату. — У тебя нехорошо: какие низенькие
комнаты! Окна маленькие,
обои старые… Где ж еще у тебя
комнаты?
Оба такие чистенькие, так свежо одеты; он выбрит, она в седых буклях, так тихо говорят, так любовно смотрят друг на друга и так им хорошо в темных, прохладных
комнатах, с опущенными шторами. И в жизни, должно быть, хорошо!
Татьяна Марковна внутренне смутилась, когда Тушин переступил порог ее
комнаты. Он, молча, с опущенными глазами, поздоровался с ней, тоже перемогая свою тревогу, — и
оба в первую минуту не глядели друг на друга.
Они оставались там минут десять совсем не слышно и вдруг громко заговорили. Заговорили
оба, но князь вдруг закричал, как бы в сильном раздражении, доходившем до бешенства. Он иногда бывал очень вспыльчив, так что даже я спускал ему. Но в эту самую минуту вошел лакей с докладом; я указал ему на их
комнату, и там мигом все затихло. Князь быстро вышел с озабоченным лицом, но с улыбкой; лакей побежал, и через полминуты вошел к князю гость.
Она взяла меня за сюртук, провела в темную
комнату, смежную с той, где они сидели, подвела чуть слышно по мягкому ковру к дверям, поставила у самых спущенных портьер и, подняв крошечный уголок портьеры, показала мне их
обоих.
— Пойдемте, — сказал князь, и
оба они вышли в другую
комнату. Оставшись один, я окончательно решился отдать ему назад его триста рублей, как только уйдет Стебельков. Мне эти деньги были до крайности нужны, но я решился.
Обе затворенные двери в эту
комнату приходились по
обоим концам одной и той же стены.
После ужина нас повели в другие
комнаты, без лакированных полов, без
обоев, но зато с громадными, как катафалки, постелями.
По всем
комнатам еще пахло нафталином, и Аграфена Петровна и Корней —
оба чувствовали себя измученными и недовольными и даже поссорились вследствие уборки вещей, употребление которых, казалось, состояло только в том, чтобы их развешивать, сушить и прятать.
В других
комнатах мебель была сборная,
обои не первой молодости, занавески с пятнами и отпечатками грязных пальцев Матрешки.
Обе половины представляли ряд светлых, уютных
комнат с блестящими полами и свеженькими
обоями.
Темно-синие
обои с букетами цветов и золотыми разводами делали в
комнате приятный для глаза полумрак.
Давно ли вся эта
комната была для него дорогим уголком, и он все любил в ней, начиная с
обоев и кончая геранями и белыми занавесками в окнах.
— Непременно! О, как я кляну себя, что не приходил раньше, — плача и уже не конфузясь, что плачет, пробормотал Коля. В эту минуту вдруг словно выскочил из
комнаты штабс-капитан и тотчас затворил за собою дверь. Лицо его было исступленное, губы дрожали. Он стал пред
обоими молодыми людьми и вскинул вверх обе руки.
Оба они как вошли в
комнату, так тотчас же, несмотря на вопросы Николая Парфеновича, стали обращаться с ответами к стоявшему в стороне Михаилу Макаровичу, принимая его, по неведению, за главный чин и начальствующее здесь лицо и называя его с каждым словом: «пане пулковнику».
— Публична шельма! — Но не успел он и воскликнуть, как Митя бросился на него, обхватил его обеими руками, поднял на воздух и в один миг вынес его из залы в
комнату направо, в которую сейчас только водил их
обоих.
Михаил Макарович и Калганов, все время допроса входившие и уходившие из
комнаты, на этот раз
оба опять вышли.
Разойдутся,
оба по своим
комнатам сидят, книжки читают, он тоже пишет.
С амурных дел они, или так встречались? Как бы с амурных дел, он бы был веселый. А ежели бы в амурных делах они поссорились, по ее несоответствию на его желание, тогда бы, точно, он был сердитый, только тогда они ведь поссорились бы, — не стал бы ее провожать. И опять она прошла прямо в свою
комнату и на него не поглядела, а ссоры незаметно, — нет, видно, так встретились. А черт их знает, надо глядеть в
оба.
Во — первых, у нас будут две
комнаты, твоя и моя, и третья, в которой мы будем пить чай, обедать, принимать гостей, которые бывают у нас
обоих, а не у тебя одного, не у меня одной.