Неточные совпадения
Наконец, европеец старается склонить черного к добру мирными средствами: он протягивает ему руку, дарит плуг, топор, гвоздь — все, что полезно тому; черный, истратив жизненные припасы и военные
снаряды, пожимает протянутую руку, приносит за плуг и топор слоновых клыков, звериных шкур и ждет случая угнать скот, перерезать врагов своих, а после этой трагической развязки удаляется в глубину страны — до
новой комедии, то есть до заключения мира.
Она была теперь одна-одинешенька: все семейные были на маслобойне, где заводили
новый тяжелый сокол [Тяжелый деревянный
снаряд, заменяющий в крестьянских маслобойнях прессы (прим. Лескова).] и где потому нужно было много силы.
Глафира вместо ответа черкнула
новою спичкой, но та, вероятно, отсырела и не загорелась; другая тоже, у третьей отскочила головка; зажигая четвертую, Бодростина уронила на пол весь зажигательный
снаряд и стала подбирать его.
Слово это пришлось по сердцу: мужики решили перенести весь
снаряд на другое место. Закипела
новая работа: вся справа перетянулась на другую половину поляны; здесь опять пропели «помоги святители» и стали снова тереть, но опять без успеха.
Топпи, уже знакомый с Римом, блаженно внюхивался в каждую темную громаду церкви и своим длинным пальцем показывал Мне остатки старого Рима, влипшие в огромные и гладкие стены
новых домов: как будто настоящее бомбардировали
снарядами прошлого и они застряли в кирпиче.
Скорчившись в три погибели, до рези в спине, до боли в теле пробирались теперь между грядами Игорь и Милица. Каждый
новый десяток шагов приближал их к деревне. Все ближе и ближе подплывал полуразваленный костел, обгоревшие и разрушенные
снарядами или пожаром домики.
Из Землина аккуратно каждый день летели теперь на почти что беззащитный город
снаряды; a тут еще
новый враг, военное судно, хорошо вооруженное тяжелыми пушками, слало им в свою очередь непрошенные гостинцы со стороны реки, пользуясь тем, что защитники Белграда не успели вооружиться как следует, не ожидая такого стремительного начала военных действий.
Но вот снова с горы из-за леса, занятого теперь русскими батареями, грянули русские пушки. Они словно вдохнули
новую бодрость в русских богатырей. Теперь могучее «ура» полилось уже далеко впереди, над самыми неприятельскими окопами. Австрийцы и немцы беспорядочно отступали, бросая орудия и
снаряды, бросая винтовки, сабли и патронные ящики. На одних передках орудий улепетывала батарейная прислуга, спасаясь беспорядочным бегством.
— Это типичная, характерная десантная, операция. База у них море. Подвоз
снарядов близок… Они выпускают их без счёта, а затем останавливаются, укрепляются и только с подвозом
новых идут далее.
Несомненно, что в телеграмме речь идёт не о китайском городе, где конечно могли лишь произойти пожары от залетевших
снарядов, там все строения или каменные, или глинобитные, т. е. огнеупорные, а о, так сказать,
новом русском Ляояне — железнодорожно-военном посёлке, правильными рядами и четырёхугольником раскинувшемся около станции.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены
снаряды, не сочтены убитые, не назначены
новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
Можно выдумать еще
новые — подводные, подземные, воздушные, надвоздушные
снаряды для быстрейшего перенесения людей с места в место и
новые приспособления для распространения людских речей и мыслей, но так как переносимые из места в место люди ничего другого, кроме зла, не хотят, не умеют и не могут делать, то и распространяемые ими мысли и речи ни к чему иному, как только к злу, не могут побуждать людей.