Неточные совпадения
В семь часов вечера Иван Федорович вошел в вагон и полетел в Москву. «Прочь все прежнее, кончено с прежним миром навеки, и чтобы не было из него ни вести, ни отзыва; в
новый мир, в
новые места, и без оглядки!» Но вместо восторга на душу его сошел вдруг такой мрак, а в сердце заныла такая скорбь, какой никогда он не ощущал прежде во всю свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на
рассвете, уже въезжая в Москву, он вдруг как бы очнулся.
Посеребренная луна склонилась к западу. С восточной стороны на небе появились
новые созвездия. Находящаяся в воздухе влага опустилась на землю и тонким серебристым инеем покрыла все предметы. Это были верные признаки приближения
рассвета.
На земле и на небе было еще темно, только в той стороне, откуда подымались все
новые звезды, чувствовалось приближение
рассвета. На землю пала обильная роса — верный признак, что завтра будет хорошая погода. Кругом царила торжественная тишина. Казалось, природа отдыхала тоже.
«Иваны», являясь с награбленным имуществом, с огромными узлами, а иногда с возом разного скарба на отбитой у проезжего лошади, дожидались утра и тащили добычу в лавочки Старой и
Новой площади, открывавшиеся с
рассветом. Ночью к этим лавочкам подойти было нельзя, так как они охранялись огромными цепными собаками. И целые возы пропадали бесследно в этих лавочках, пристроенных к стене, где имелись такие тайники, которых в темных подвалах и отыскать было нельзя.
К утру всю «палатку Прохорыча» снесли, пили без памяти, плясали комаринского без цензуры, комнаты изгадили, и только на
рассвете часть этой ватаги, совсем пьяная, подоспела на догоравшее пожарище на
новые беспорядки…
С
рассветом жители спешили взойти на крепостные стены и устремили взоры в ту сторону, откуда ожидали
нового приступа.
9 марта на
рассвете двести пятьдесят рядовых вышли из крепости; целью вылазки было уничтожение
новой батареи, сильно беспокоившей осажденных.
Два дня спустя, на
рассвете, все семейство от мала до велика находилось в
новой избе.
Днем больше в тайге отдыхали, по ночам шли напролет. К Тархановой заимке подошли на
рассвете. Стоит в лесу заимка
новая, кругом огорожена, вороты заперты накрепко. По приметам выходит та самая, про какую Буран рассказывал. Вот подошли мы, вежливенько постучались, смотрим: вздувают в заимке огонь. «Кто, мол, тут, что за люди?»
Капитан, было, хотел сняться вечером, но этот день был днем
Нового года, и потому уход был отложен до
рассвета.
Этот день прошел как-то скучно: все записи в дневниках были сделаны, съемки вычерчены, птицы и мелкие животные препарированы. Словом, все было в порядке, и надо было заняться сбором
новых материалов. Весь день мы провели в фанзе и рано вечером завалились спать. Как-то вышло так, что я проснулся ночью и больше уже не мог заснуть. Проворочавшись с боку на бок до самого
рассвета, я решил одеться и пойти на рекогносцировку в надежде поохотиться за крохалями и кстати посмотреть, как замерзает река.
A восток побелел еще заметнее… Через несколько часов должен был наступит
рассвет нового утра и вместе с ним
новый день с его
новыми случайностями, с его радостями и печалями, так неизбежно чередующимися на войне.
«С
рассветом две
новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противустоящим батареям неприятельским.