Неточные совпадения
«Благодаря
Варваре я вижу себя с
новой стороны. Это надо оценить».
Варвара не очень крикливо обставила ее
новой мебелью, Клим взял себе все старое, накопленное дядей Хрисанфом, и устроил солидный кабинет.
В стране началось культурное оживление, зажглись яркие огни
новой поэзии, прозы… наконец — живопись! — раздраженно говорила
Варвара, причесываясь, морщась от боли, в ее раздражении было что-то очень глупое.
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо в одеяло у ног
Варвары. Он впервые плакал после дней детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло
новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он слышал прерывистый шепот...
Незаметно для него
Варвара все расширяла круг знакомств, обнаруживая неутолимую жажду «
новых» людей.
— Не знаю, — ответил Самгин, невольно поталкивая гостя к двери, поспешно думая, что это убийство вызовет
новые аресты, репрессии,
новые акты террора и, очевидно, повторится пережитое Россией двадцать лет тому назад. Он пошел в спальню, зажег огонь, постоял у постели жены, — она спала крепко, лицо ее было сердито нахмурено. Присев на кровать свою, Самгин вспомнил, что, когда он сообщил ей о смерти Маракуева,
Варвара спокойно сказала...
Через месяц Клим Самгин мог думать, что театральные слова эти были заключительными словами роли, которая надоела
Варваре и от которой она отказалась, чтоб играть
новую роль — чуткой подруги, образцовой жены. Не впервые наблюдал он, как неузнаваемо меняются люди, эту ловкую их игру он считал нечестной, и
Варвара, утверждая его недоверие к людям, усиливала презрение к ним. Себя он видел не способным притворяться и фальшивить, но не мог не испытывать зависти к уменью людей казаться такими, как они хотят.
Зеленые глаза
Варвары усмехнулись, и голос ее прозвучал очень по-новому, когда она, вздохнув, сказала...
Было слышно, что вдали по улице быстро идут люди и тащат что-то тяжелое. Предчувствуя
новую драму, Самгин пошел к воротам дома
Варвары; мимо него мелькнул Лаврушка, радостно и громко шепнув...
Подсчитав все маленькие достоинства
Варвары, он не внес в свое отношение к ней ничего
нового, но чувство недоверия заставило его присматриваться к ней более внимательно, и скоро он убедился, что это испытующее внимание она оценивает как любовь.
Варвара молчала, но по глазам ее Самгин видел, что она была бы счастлива, если б он сделал это. И, заставив ее раза два повторить предложение Анфимьевны, Клим поселился в комнате Лидии и Любаши, оклеенной для него
новыми обоями, уютно обставленной старинной мебелью дяди Хрисанфа.
— Я поражена, Клим, — говорила
Варвара. — Третий раз слушаю, — удивительно ты рассказываешь! И каждый раз
новые люди,
новые детали. О, как прав тот, кто первый сказал, что высочайшая красота — в трагедии!
«
Варвара хорошо заметила, он над морем, как за столом, — соображал Самгин. — И, конечно, вот на таких, как этот, как мужик, который необыкновенно грыз орехи, и грузчик Сибирской пристани, — именно на таких рассчитывают революционеры. И вообще — на людей, которые стали петь печальную «Дубинушку» в
новом, задорном темпе».
Самгин стал расспрашивать о Лидии.
Варвара, все время сидевшая молча, встала и ушла, она сделала это как будто демонстративно. О Лидии Макаров говорил неинтересно и, не сказав ничего
нового для Самгина, простился.
Из Петербурга
Варвара приехала заметно похорошев; под глазами, оттеняя их зеленоватый блеск, явились интересные пятна; волосы она заплела в две косы и уложила их плоскими спиралями на уши, на виски, это сделало лицо ее шире и тоже украсило его. Она привезла широкие платья без талии, и, глядя на них, Самгин подумал, что такую одежду очень легко сбросить с тела. Привезла она и
новый для нее взгляд на литературу.
Дома на него набросилась
Варвара, ее любопытство было разогрето до кипения, до ярости, она перелистывала Самгина, как
новую книгу, стремясь отыскать в ней самую интересную, поражающую страницу, и легко уговорила его рассказать в этот же вечер ее знакомым все, что он видел. Он и сам хотел этого, находя, что ему необходимо разгрузить себя и что полезно будет устроить нечто вроде репетиции серьезного доклада.
«Да, она умнеет», — еще раз подумал Самгин и приласкал ее. Сознание своего превосходства над людями иногда возвышалось у Клима до желания быть великодушным с ними. В такие минуты он стал говорить с Никоновой ласково, даже пытался вызвать ее на откровенность; хотя это желание разбудила в нем
Варвара, она стала относиться к
новой знакомой очень приветливо, но как бы испытующе. На вопрос Клима «почему?» — она ответила...
«Нужна смелость, чтоб решиться на это», — думал он, ощущая, что в нем возникает
новое чувство к
Варваре.
Наступили удивительные дни. Все стало необыкновенно приятно, и необыкновенно приятен был сам себе лирически взволнованный человек Клим Самгин. Его одолевало желание говорить с людями как-то по-новому мягко, ласково. Даже с Татьяной Гогиной, антипатичной ему, он не мог уже держаться недружелюбно. Вот она сидит у постели
Варвары, положив ногу на ногу, покачивая ногой, и задорным голосом говорит о Суслове...
Что нашла
Варвара Гуляева в
новой семье, — об этом никто не говорил, да едва ли кто-нибудь интересовался этим.
— Это из Киева, Дмитрий Федорович, — с благоговением продолжала она, — от мощей Варвары-великомученицы. Позвольте мне самой вам надеть на шею и тем благословить вас на
новую жизнь и на
новые подвиги.
С тех пор как пала Иудея, Римская империя разделилась и потонула в бесчисленных ордах
варваров, основались
новые царства, водворилась готическая тьма средневековья с гимнами небу и стонами еретиков; опять засверкала из-под развалин античная жизнь, прошумела реформация; целые поколения косила Тридцатилетняя война, ярким костром вспыхнула Великая революция и разлилась по Европе пламенем наполеоновских войн…
Предложение его было принято; генерал давным-давно, чуть ли не накануне первого посещения Лаврецкого, спросил у Михалевича, сколько у него, Лаврецкого, душ; да и
Варваре Павловне, которая во все время ухаживания молодого человека и даже в самое мгновение признания сохранила обычную безмятежность и ясность души, и
Варваре Павловне хорошо было известно, что жених ее богат; а Каллиопа Карловна подумала: «Meine Tochter macht eine schöne Partie», [Моя дочь делает прекрасную партию (нем.).] — и купила себе
новый ток.
Евгений получил от сестры известие, что его сыновья князья. Это его ставит в затруднительное положение, потому что
Варвара Самсоновна скоро опять должна что-нибудь произвести на свет и тогда потребуется
новый указ сенату. Дело сложное: не будучи князем, он, шутя, делает князей; но все-таки я ему советую подумать о том, что он делает. 6 октября будем праздновать его 60-летие!
И вот, с внезапною переменой губернатора, всё приостановилось; а
новая губернаторша, говорят, уже успела высказать в обществе несколько колких и, главное, метких и дельных возражений насчет будто бы непрактичности основной мысли подобного комитета, что, разумеется с прикрасами, было уже передано
Варваре Петровне.
Оскорбленная
Варвара Петровна бросилась было всецело в «
новые идеи» и открыла у себя вечера.
Впрочем, большинство этих
новых людей хоть и посещали
Варвару Петровну, но считали себя почему-то обязанными смотреть на нее с презрением и с нескрываемою насмешкой.
«В этой жизни не будет ошибок», — сказала
Варвара Петровна, когда девочке было еще двенадцать лет, и так как она имела свойство привязываться упрямо и страстно к каждой пленившей ее мечте, к каждому своему
новому предначертанию, к каждой мысли своей, показавшейся ей светлою, то тотчас же и решила воспитывать Дашу как родную дочь.
Всем откудова-то было достоверно известно с подробностями, что
новая губернаторша и
Варвара Петровна уже встречались некогда в свете и расстались враждебно, так что одно уже напоминание о госпоже фон Лембке производит будто бы на
Варвару Петровну впечатление болезненное.
Затем, в отсутствие
Варвары Петровны, произошел и въезд нашего
нового начальника, Андрея Антоновича фон Лембке; вместе с тем тотчас же началось и заметное изменение в отношениях почти всего нашего губернского общества к
Варваре Петровне, а стало быть, и к Степану Трофимовичу.
Да, действительно, до сих пор, до самого этого дня, он в одном только оставался постоянно уверенным, несмотря на все «
новые взгляды» и на все «перемены идей»
Варвары Петровны, именно в том, что он всё еще обворожителен для ее женского сердца, то есть не только как изгнанник или как славный ученый, но и как красивый мужчина.
Тогда снарядили
нового верхового и отправили его в Горюшкино к «сестрице» Надежде Ивановне Галкиной (дочке тетеньки
Варвары Михайловны), которая уже с прошлой осени зорко следила за всем, происходившим в Головлеве.
— Вершина ей
новое сошьет, — с завистливою злостью сказала
Варвара. — К свадьбе все приданое сделает. Красавица, инда лошади жахаются, — проворчала она тихо и злорадно посмотрела на Мурина.
Варвара и сама надеялась на инспекторское место. После свадьбы она написала княгине письма. Ответа еще не получила. Решила еще написать к
новому году.
Шутки Преполовенской дали
новый оборот медленным мыслям Передонова; да и ерлы крепко засели в его голове. С чего это Володин выдумал такое кушанье? Передонов не любил размышлять. В первую минуту он всегда верил тому, что ему скажут. Так поверил он и влюбленности Володина в
Варвару. Он думал: вот окрутят с Варварой, а там, как поедут на инспекторское место, отравят его в дороге ерлами и подменят Володиным: его похоронят как Володина, а Володин будет инспектором. Ловко придумали!
На другой день Передонов и
Варвара переезжали, наконец, на
новую квартиру. Ершова стояла в воротах и свирепо ругалась с Варварою. Передонов прятался от нее за возами.
Варвара жаловалась Грушиной на свою Наталью. Грушина указала ей
новую прислугу, Клавдию, и расхвалила ее. Решили ехать за нею сейчас же, на Самородину-речку, где она жила пока у акцизного чиновника, на-днях получившего перевод в другой город.
Варвару остановило только имя. Она с недоумением спросила...
— Кто вам сказал? — злобно спрашивала
новых гостей
Варвара.
—
Варвара сейчас, — бормотал он, — она одевается. Она стряпала. У нас прислуга
новая, не умеет по-нашему, дура набитая.
— Да как же ты на
Варваре. Дмитриевне женишься? — спросил краснолицый Фаластов: — ведь она же тебе сестра! Разве
новый закон вышел, что и на сестрах венчаться можно?
Варвара Михайловна. Что-нибудь
новое, Калерия?
Понятно, что княгиня
Варвара Никаноровна, наблюдая этого
нового сорта русских аристократов, не проникалась к ним уважением и не скрывала своего презрения к их пустоте, низкопоклонствам и пресмыкательствам.
Все согласились, что пора поднимать. Бабы домашние стали собирать
новый завтрак для молодых, а
Варвара с дружками и другой свахой пошли к пуньке. День был ясный, солнечный, и на дворе стояла оттепель.
Боявшийся старых тетенек Любви и Анны Неофитовен, постоянно мучивших меня экзаменными вопросами, я неохотно шел и к
новой тетеньке. Но
новая тетенька
Варвара Ивановна, расцеловавшая меня, оказалась молодою и румяною дамою со свежим цветом лица под белою бастовою шляпкой, и распространявшей сильный и сладкий запах духов. Она с первого же раза обозвала меня «Альфонсом», какое имя я сохранил в устах ее на всю жизнь.
Тогда выезжал и старик Цыбукин, чтобы показать свою
новую лошадь, и брал с собой
Варвару.
Варвара еще больше пополнела и побелела, и по-прежнему творит добрые дела, и Аксинья не мешает ей. Варенья теперь так много, что его не успевают съедать до
новых ягод; оно засахаривается, и
Варвара чуть не плачет, не зная, что с ним делать.
Не только благо нашего отечества, но и благо целого мира утверждено победами Екатерины. Давно ли еще знамя лжепророка грозило стенам Венским?
Новый Магомет II мог быть
новым истребителем государств Европейских: сколь же бедственны успехи Оттоманского оружия для человечества и просвещения? Теперь
варвары уже не опасны для Европы; теперь слабый Паша Виддина презирает могущество Порты!.. И сия безопасность есть дело Великой Екатерины, Которая потрясла и разрушила сей колосс ужасный.
Антон Федотыч, вымытый, выбритый, напомаженный и весь, так сказать, по воле супруги, обновленный, то есть в
новой фрачной паре, в жилете с иголочки и даже в
новых сапогах, не замедлил показать себя
новой знакомой, и на особый вопрос, который
Варвара Александровна сделала ему о Мари, потому что та нравилась ей более из всего семейства, он не преминул пояснить, что воспитание Мари стоило им десять тысяч.
И было у тетеньки с маменькой на этот счет тихое между них неудовольствие, потому что маменька уже совсем были от старой веры отставши и по
новым святцам Варваре-великомученице акафист читали. Они жену мне хотели взять из орловских для того, чтобы у нас было обновление родства.
Горничная Марья ковыряла ножницами в подсвечнике, чтобы вставить
новую свечу; она подошла к
Варваре и помогла ей отпереть шкатулку.