Хандра Бельтова, впрочем, не имела ни малейшей связи с известным разговором за шестой чашкой чаю; он в этот день встал поздно, с тяжелой головой; с вечера он долго читал, но читал невнимательно, в полудремоте, — в последние дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность, но располагавшее к тяжелым думам, — ему все чего-то недоставало, он не мог ни на чем сосредоточиться; около часу он докурил сигару, допил кофей, и, долго думая, с чего начать день, со чтения или с прогулки, он решился на последнее, сбросил туфли, но вспомнил, что дал себе слово по утрам читать новейшие произведения по части политической экономии, и потому надел туфли, взял
новую сигару и совсем расположился заняться политической экономией, но, по несчастию, возле ящика с сигарами лежал Байрон; он лег на диван и до пяти часов читал — «Дон-Жуана».
Неточные совпадения
Он рисовал эту
новую позу, и вдруг ему вспомнилось с выдающимся подбородком энергическое лицо купца, у которого он брал
сигары, и он это самое лицо, этот подбородок нарисовал человеку.
Виновник всего этого горя взобрался на телегу, закурил
сигару, и когда на четвертой версте, при повороте дороги, в последний раз предстала его глазам развернутая в одну линию кирсановская усадьба с своим
новым господским домом, он только сплюнул и, пробормотав: «Барчуки проклятые», плотнее завернулся в шинель.
Все заранее обольщают себя мечтами, кто — увидеть природу, еще роскошнее виденной, кто —
новых жителей,
новые нравы, кто льстится встретиться с крокодилом, кто с креолкой, иной рассчитывает на
сигары; тот хочет заказать белье из травяного холста; у всех различные желания.
Петр Елисеич отмалчивался, что еще больше раздражало Голиковского. Старик исправник тоже молча курил
сигару; это был администратор
нового типа, который понимал, что самое лучшее положение дел в уезде то, когда нет никаких дел. Создавать такие бунты просто невыгодно: в случае чего, он же и останется в ответе, а пусть Голиковский сам расхлебывает кашу, благо получает ровно в пять раз больше жалованья.
А теперь! голландская рубашка уж торчит из-под драпового с широкими рукавами сюртука, 10-ти рублевая
сигара в руке, на столе 6-рублевый лафит, — всё это закупленное по невероятным ценам через квартермейстера в Симферополе; — и в глазах это выражение холодной гордости аристократа богатства, которое говорит вам: хотя я тебе и товарищ, потому что я полковой командир
новой школы, но не забывай, что у тебя 60 рублей в треть жалованья, а у меня десятки тысяч проходят через руки, и поверь, что я знаю, как ты готов бы полжизни отдать за то только, чтобы быть на моем месте.
Матвей удивлялся уже ранее, что здесь, по-видимому, нет особых вагонов для «простого народа», а теперь подумал, что такого молодца в таких штанах, да еще с
сигарой, едва ли потерпят рядом с собой остальные пассажиры, несмотря даже на его
новый цилиндр, как будто украденный.
— Прибавь к этому, что она выйдет замуж за самого прозаического Карла Иваныча, который будет курить дешевые
сигары, дуть пиво и наплодит целую дюжину
новых Гретхен и Карлов. Я вообще не люблю немок, потому что они по натуре — кухарки… Твой выбор неудачен.
Пока ее
новый хозяин, развалившись в кресле, курил
сигару, она виляла хвостом и решала вопрос: где лучше — у незнакомца или у столяра?
Выкурив
сигару,
новый хозяин вышел и через минуту вернулся, держа в руках маленький матрасик.
Актер охотно сел за пианино и запел цыганский романс. Он, собственно, не пел его, а скорее рассказывал, не выпуская изо рта
сигары, глядя в потолок, манерно раскачиваясь. Женщины вторили ему громко и фальшиво, стараясь одна поспеть раньше другой в словах. Потом Сашка Штральман прекрасно имитировал фонограф, изображал в лицах итальянскую оперу и подражал животным. Карюков танцевал фанданго и все спрашивал
новые бутылки.
Не верили они, чтоб в иноземной одежде, в клубах, театрах, маскарадах много было греха, и Михайло Данилыч не раз, сидя в особой комнате Новотроицкого с
сигарой в зубах, за стаканом шампанского, от души хохотал с подобными себе над увещаньями и проклятьями рогожского попа Ивана Матвеича, в
новых обычаях видевшего конечную погибель старообрядства.
После обеда, за которым князь всячески старался выказать свое внимание
новому учителю, приказывая подавать ему по несколько раз кушанья и наливать лучшее вино, он предложил ему прекрасную
сигару и обняв за талию, отправился с ним на террасу подышать, как он выразился, перед сном воздухом.