Неточные совпадения
«А что? ему, чай, холодно, —
Сказал сурово Провушка, —
В железном-то тазу?»
И в руки взять ребеночка
Хотел.
Дитя заплакало.
А мать кричит: —
Не тронь его!
Не видишь? Он катается!
Ну, ну! пошел! Колясочка
Ведь это у него!..
—
Не могу сказать, чтоб я был вполне доволен им, — поднимая брови и открывая глаза, сказал Алексей Александрович. — И Ситников
не доволен им. (Ситников был педагог, которому было поручено светское воспитание Сережи.) Как я говорил вам, есть в нем какая-то холодность к тем самым главным вопросам, которые должны
трогать душу всякого человека и всякого
ребенка, — начал излагать свои мысли Алексей Александрович, по единственному, кроме службы, интересовавшему его вопросу — воспитанию сына.
— Да, я его знаю. Я
не могла без жалости смотреть на него. Мы его обе знаем. Он добр, но он горд, а теперь так унижен. Главное, что меня
тронуло… — (и тут Анна угадала главное, что могло
тронуть Долли) — его мучают две вещи: то, что ему стыдно
детей, и то, что он, любя тебя… да, да, любя больше всего на свете, — поспешно перебила она хотевшую возражать Долли, — сделал тебе больно, убил тебя. «Нет, нет, она
не простит», всё говорит он.
Не дети ли, когда думали, что им довольно только
не хотеть, так их и
не тронут,
не пойдут к ним даже и тогда, если они претерпевших кораблекрушение и брошенных на их берега иностранцев будут сажать в плен, купеческие суда гонять прочь, а военные учтиво просить уйти и
не приходить?
— Постой, Катерина! ступай, мой ненаглядный Иван, я поцелую тебя! Нет,
дитя мое, никто
не тронет волоска твоего. Ты вырастешь на славу отчизны; как вихорь будешь ты летать перед козаками, с бархатною шапочкою на голове, с острою саблею в руке. Дай, отец, руку! Забудем бывшее между нами. Что сделал перед тобою неправого — винюсь. Что же ты
не даешь руки? — говорил Данило отцу Катерины, который стоял на одном месте,
не выражая на лице своем ни гнева, ни примирения.
О
детях в последнем письме говорят, что недели через три обещают удовлетворительный ответ. Значит, нужна свадьба для того, чтоб
дети были дома. Бедная власть, для которой эти цыпушки могут быть опасны. Бедный отец, который на
троне,
не понимает их положения. Бедный Погодин и бедная Россия, которые называют его царем-отцом!.. [Речь идет об «ура-патриотических» брошюрах М. П. Погодина.]
— Немножко? Ну, хорошо, положим, что это немножко… Только вот что,
дитя мое… позвольте мне дать вам совет… я человек судейский… Он, этот Князев, подлец, да! Но и подлеца нельзя бить, ибо и он есть существо социальное, находящееся под отеческой охраной закона. Нельзя его
трогать до поры, пока он
не преступит границы уложения о наказаниях… Но и тогда
не вы, а мы, судьи, будем ему воздавать… Вы же — уж, пожалуйста, потерпите…
Но тетку Александру Ярославовну, дошедшую с летами до того, что она
не знала, что яйца, которые она кушала, могут несть простые крестьянские куры, он никогда за эту струну
не трогал и был образцом супружеской о ней заботливости и почтения, которого строго требовал для нее и от всех других, а особенно от своих
детей.
— Ай! ай! мама,
не тронь ее! — вскрикнуло
дитя. Вскипела барыня и схватила на руки дочь, а та так и закатилась; все к Насте рвется с рук.
Оставьте пряжу, сестры. Солнце село.
Столбом луна блестит над нами. Полно,
Плывите вверх под небом поиграть,
Да никого
не трогайте сегодня,
Ни пешехода щекотать
не смейте,
Ни рыбакам их невод отягчать
Травой и тиной — ни
ребенка в воду
Заманивать рассказами о рыбках.
«Какая, однако, здесь глушь! — думал землемер, стараясь прикрыть свои уши воротником от шинели. — Ни кола ни двора.
Не ровен час — нападут и ограбят, так никто и
не узнает, хоть из пушек пали… Да и возница ненадежный… Ишь какая спинища! Этакое
дитя природы пальцем
тронет, так душа вон! И морда у него зверская, подозрительная».
В разор нас разорят и животишки
Ограбят все; куда с
детьми деваться!
Не трогают, так и сидеть бы смирно.
Куда уж лезть!
«А ты, Нефед, покажь-ка соху, да и борону, выведи лошадь-то», — словом, поучал их, как неразумных
детей, и мужички рассказывали долго после его смерти «о порядках старого барина», прибавляя: «Точно, бывало, спуску
не дает, ну, а только умница был, все знал наше крестьянское дело досконально и правого
не тронет, то есть учитель был».
Вы будете первыми сынами России; здесь Иоанн поставит
трон свой и воскресит счастливые времена, когда
не шумное вече, но Рюрик и Ярослав судили вас, как отцы
детей, ходили по стогнам и вопрошали бедных,
не угнетают ли их богатые?
— Ну, — ворчал Егор, — это он, пожалуй, и через меру суетится! Нам всех
не выучить, нам бы настолько отцов
тронуть, чтобы они
детям не мешали, — вот и всё!
Вообще фраза, как бы она ни была красива и глубока, действует только на равнодушных, но
не всегда может удовлетворить тех, кто счастлив или несчастлив; потому-то высшим выражением счастья или несчастья является чаще всего безмолвие; влюбленные понимают друг друга лучше, когда молчат, а горячая, страстная речь, сказанная на могиле,
трогает только посторонних, вдове же и
детям умершего кажется она холодной и ничтожной.
—
Не плачь, Миша, голубчик… Папа тебя больше
не тронет.
Не бейте его, Иван Петрович! Ведь он еще
дитя… Ну-ну… Хочешь лошадку? Я тебе лошадку пришлю… Какой же вы, право… жестокосердный…
— Если вы
тронете хоть пальцем этого
ребенка, я пойду жаловаться в полицию. Лучше оставьте нас в покое.
Не забудьте, что завтра она должна выходить перед публикой. Ей нужен сон и продолжительный отдых. Ведь вам же будет худо, если маленький Тото
не понравится зрителям.
Редакция журнала «Нива» имеет для рожениц отдельные комнаты. Секрет и удобства.
Дети и нижние чины платят половину. Просят
не трогать руками.
Ваня и Нина в ужасе. Смерть в помойке, помимо своей жестокости, грозит еще отнять у кошки и деревянной лошади их
детей, опустошить ящик, разрушить планы будущего, того прекрасного будущего, когда один кот будет утешать свою старуху-мать, другой — жить на даче, третий — ловить крыс в погребе…
Дети начинают плакать и умолять пощадить котят. Отец соглашается, но с условием, чтобы
дети не смели ходить в кухню и
трогать котят.
— Мне надо переговорить с вами, мадемуазель. Пройдемте в мою комнату. A вы,
дети, подождите вашу наставницу. Только ничего
не трогайте и
не берите из буфета. Сейчас будет обед.
— Ужели тебя
не трогает совсем ее горе? Ужели ты
не смягчишься, если я скажу тебе, что она в страшной нужде, что она голодает… Ужели
не больно это слышать твоему сердцу… И если бы еще она была одна, но у нее
ребенок, сын, прелестный мальчик…
Мелькнула на ступенях
трона и неосторожно оступилась на нем Анна Леопольдовна, это миловидное, простодушное дитя-женщина, рожденная
не для управления царством, а для неги и любви.