Неточные совпадения
Артемий Филиппович (не давая письма).
Нет, это
место можно пропустить, а там дальше разборчиво.
Почтмейстер.
Нет, о петербургском ничего
нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные
места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Я пошла на речку быструю,
Избрала я
место тихое
У ракитова куста.
Села я на серый камушек,
Подперла рукой головушку,
Зарыдала, сирота!
Громко я звала родителя:
Ты приди, заступник батюшка!
Посмотри на дочь любимую…
Понапрасну я звала.
Нет великой оборонушки!
Рано гостья бесподсудная,
Бесплемянная, безродная,
Смерть родного унесла!
Строился новый город на новом
месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз;
нет, оно уже имело свою историю…
Остановившись в градоначальническом доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок
нет, что торговля процветает, а земледелие с каждым годом совершенствуется, он задумался на минуту, потом помялся на одном
месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным голосом спросил...
Пошли в обход, но здесь наткнулись на болото, которого никто не подозревал. Посмотрел Бородавкин на геометрический план выгона — везде все пашня, да по мокрому
месту покос, да кустарнику мелкого часть, да камню часть, а болота
нет, да и полно.
— Нужды
нет, что он парадов не делает да с полками на нас не ходит, — говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел ты за ворота: хошь — на
месте сиди; хошь — куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков было — и не приведи бог!
На другой день поехали наперерез и, по счастью, встретили по дороге пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков и зачем по пустым
местам шатается, и
нет ли в том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.
Он прикинул воображением
места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым?
Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan.
Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
― А, Алины-Надины. Ну, у нас
места нет. А иди к тому столу да занимай скорее
место, ― сказал князь и, отвернувшись, осторожно принял тарелку с ухою из налимов.
Многие семьи по годам остаются на старых
местах, постылых обоим супругам, только потому, что
нет ни полного раздора ни согласия.
―
Нет, крайность ни в чем не хороша, ― спокойно сказала Натали, укладывая его разрезной ножик на стол в определенное
место.
— Вот оно, из послания Апостола Иакова, — сказал Алексей Александрович, с некоторым упреком обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз уже говорили. — Сколько вреда сделало ложное толкование этого
места! Ничто так не отталкивает от веры, как это толкование. «У меня
нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано. А сказано обратное.
«
Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал к ногам Ласку и вышел из болота. Выйдя на сухое, он сел на кочку, разулся, вылил воду из сапога, потом подошел к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе лицо и руки. Освежившись, он двинулся опять к тому
месту, куда пересел бекас, с твердым намерением не горячиться.
―
Нет! ― закричал он своим пискливым голосом, который поднялся теперь еще нотой выше обыкновенного, и, схватив своими большими пальцами ее за руку так сильно, что красные следы остались на ней от браслета, который он прижал, насильно посадил ее на
место. ― Подлость? Если вы хотите употребить это слово, то подлость ― это. бросить мужа, сына для любовника и есть хлеб мужа!
— Отжившее-то отжившее, а всё бы с ним надо обращаться поуважительнее. Хоть бы Снетков… Хороши мы,
нет ли, мы тысячу лет росли. Знаете, придется если вам пред домом разводить садик, планировать, и растет у вас на этом
месте столетнее дерево… Оно, хотя и корявое и старое, а всё вы для клумбочек цветочных не срубите старика, а так клумбочки распланируете, чтобы воспользоваться деревом. Его в год не вырастишь, — сказал он осторожно и тотчас же переменил разговор. — Ну, а ваше хозяйство как?
—
Нет, брат, я все ходы считал и всё помню; ты ее только теперь пристроил. Ей
место вон где!
—
Нет, я спросил не для каких-либо, а потому только, что интересуюсь познанием всякого рода
мест, — отвечал на это Чичиков.
Чичиков поблагодарил хозяйку, сказавши, что ему не нужно ничего, чтобы она не беспокоилась ни о чем, что, кроме постели, он ничего не требует, и полюбопытствовал только знать, в какие
места заехал он и далеко ли отсюда пути к помещику Собакевичу, на что старуха сказала, что и не слыхивала такого имени и что такого помещика вовсе
нет.
— Как же, а я приказал самовар. Я, признаться сказать, не охотник до чаю: напиток дорогой, да и цена на сахар поднялась немилосердная. Прошка! не нужно самовара! Сухарь отнеси Мавре, слышишь: пусть его положит на то же
место, или
нет, подай его сюда, я ужо снесу его сам. Прощайте, батюшка, да благословит вас Бог, а письмо-то председателю вы отдайте. Да! пусть прочтет, он мой старый знакомый. Как же! были с ним однокорытниками!
И пишет суд: препроводить тебя из Царевококшайска в тюрьму такого-то города, а тот суд пишет опять: препроводить тебя в какой-нибудь Весьегонск, и ты переезжаешь себе из тюрьмы в тюрьму и говоришь, осматривая новое обиталище: „
Нет, вот весьегонская тюрьма будет почище: там хоть и в бабки, так есть
место, да и общества больше!“ Абакум Фыров! ты, брат, что? где, в каких
местах шатаешься?
И что по существующим положениям этого государства, в славе которому
нет равного, ревизские души, окончивши жизненное поприще, числятся, однако ж, до подачи новой ревизской сказки наравне с живыми, чтоб таким образом не обременить присутственные
места множеством мелочных и бесполезных справок и не увеличить сложность и без того уже весьма сложного государственного механизма…
—
Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных
мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих.
Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
— Ну
нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет;
нет, это не мечта! А в плечищах у него была такая силища, какой
нет у лошади; хотел бы я знать, где бы вы в другом
месте нашли такую мечту!
— В самом слове
нет ничего оскорбительного, — сказал Тентетников, — но в смысле слова, но в голосе, с которым сказано оно, заключается оскорбленье. Ты — это значит: «Помни, что ты дрянь; я принимаю тебя потому только, что
нет никого лучше, а приехала какая-нибудь княжна Юзякина, — ты знай свое
место, стой у порога». Вот что это значит!
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать слов губернаторши, но было сказано что-то исполненное большой любезности, в том духе, в котором изъясняются дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников описывать гостиные и похвалиться знанием высшего тона, в духе того, что «неужели овладели так вашим сердцем, что в нем
нет более ни
места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
Они дорогой самой краткой
Домой летят во весь опор.
Теперь послушаем украдкой
Героев наших разговор:
— Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. —
«Привычка, Ленский». — Но скучаешь
Ты как-то больше. — «
Нет, равно.
Однако в поле уж темно;
Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!
Какие глупые
места!
А кстати: Ларина проста,
Но очень милая старушка;
Боюсь: брусничная вода
Мне не наделала б вреда.
Долго еще оставшиеся товарищи махали им издали руками, хотя не было ничего видно. А когда сошли и воротились по своим
местам, когда увидели при высветивших ясно звездах, что половины телег уже не было на
месте, что многих, многих
нет, невесело стало у всякого на сердце, и все задумались против воли, утупивши в землю гульливые свои головы.
— Я бы вот как сделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас, не заходя никуда, пошел бы куда-нибудь, где
место глухое и только заборы одни, и почти
нет никого, — огород какой-нибудь или в этом роде.
«Сон это продолжается или
нет», — думал он и чуть-чуть, неприметно опять приподнял ресницы поглядеть: незнакомый стоял на том же
месте и продолжал в него вглядываться.
— Все эти чувствительные подробности, милостисдарь, до нас не касаются, — нагло отрезал Илья Петрович, — вы должны дать отзыв и обязательство, а что вы там изволили быть влюблены и все эти трагические
места, до этого нам совсем дела
нет.
Кудряш.
Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут
место насиженное, и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани Господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег.
Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный: людей не узнает, ему мерещится, что его манит некто; а придет на место-то, ан пусто,
нет ничего, мечта одна.
Дико́й. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб стоишь-то! Тебе говорят аль
нет?
Робинзон. Какой народ! Удивляюсь. Везде поспеют; где только можно взять, все уж взято, непочатых
мест нет. Ну, не надо, не нуждаюсь я в нем. Ты ему не говори ничего, а то он подумает, что и я хочу обмануть; а я горд.
Вожеватов (Огудаловой). Вот жизнь-то, Харита Игнатьевна, позавидуешь! (Карандышеву.) Пожил бы, кажется, хоть денек на вашем
месте. Водочки да винца! Нам так нельзя-с, пожалуй разум потеряешь. Вам можно все: вы капиталу не проживете, потому его
нет, а уж мы такие горькие зародились на свет, у нас дела очень велики, так нам разума-то терять и нельзя.
Тужите, знай, со стороны
нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала;
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте.
Подите, сердце не на
месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
— Не буду, Лина, не сердись!
Нет, Самгин, ты почувствуй: ведь это владыки наши будут, а? Скомандуют: по
местам! И все пойдет, как по маслу. Маслице, хи… Ах, милый, давно я тебя не видал! Седеешь? Теперь мы с тобой по одной тропе пойдем.
—
Нет, — говорил он без печали, без досады. — Здесь трудно человеку
место найти. Никуда не проникнешь. Народ здесь, как пчела, — взятки любит, хоть гривенник, а — дай! Весьма жадный народ.
— Говорят об этом вот такие, как Дьякон, люди с вывихнутыми мозгами, говорят лицемеры и люди трусливые, у которых не хватает сил признать, что в мире, где все основано на соперничестве и борьбе, — сказкам и сентиментальностям
места нет.
— «Значит — не желаешь стрелять?» — «Никак
нет!» — «Значит — становись на то же
место!» Н-ну, пошел Олеша, встал рядом с расстрелянным, перекрестился. Тут — дело минутное: взвод — пли! Вот те и Христос! Христос солдату не защита,
нет! Солдат — человек беззаконный…
— Неразменный рублик — подай, господи!
Нет, — Фома-то, а? Скептик Фома на
месте Иуды, а?
— Собаки, негры, — жаль, чертей
нет, а то бы и чертей возили, — сказал Бердников и засмеялся своим странным, фыркающим смехом. — Некоторые изображают себя страшными, ну, а за страх как раз надобно прибавить. Тут в этом деле пущена такая либертэ, что уже моралитэ —
места нету!
— То есть если б на его
месте был другой человек, — перебил Штольц, —
нет сомнения, ваши отношения разыгрались бы в любовь, упрочились, и тогда… Но это другой роман и другой герой, до которого нам дела
нет.
— Я уж прошел то
место, где она должна быть, и впереди больше ничего
нет.
— Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! — начал он со вздохом. — Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек не сошел с языка. Все знаю, все понимаю, но силы и воли
нет. Дай мне своей воли и ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с
места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно будет!
«Что ж это такое? — печально думал Обломов, — ни продолжительного шепота, ни таинственного уговора слить обе жизни в одну! Все как-то иначе, по-другому. Какая странная эта Ольга! Она не останавливается на одном
месте, не задумывается сладко над поэтической минутой, как будто у ней вовсе
нет мечты,
нет потребности утонуть в раздумье! Сейчас и поезжай в палату, на квартиру — точно Андрей! Что это все они как будто сговорились торопиться жить!»
Обломов избегал весь парк, заглядывал в куртины, в беседки —
нет Ольги. Он пошел по той аллее, где было объяснение, и застал ее там, на скамье, недалеко от того
места, где она сорвала и бросила ветку.