Меня обуревали самые смешанные чувства: я был рад, что ненавистное письмо, которого я так долго ждал и опасался, — теперь мне уже более не страшно; я чувствовал прилив самых теплых и благодарных чувств к матери за деликатность, с которою она освободила меня от тяжких самобичеваний за это письмо, представив все дело совсем не в том свете, как оно мне представлялось, — а главное: я ощущал неодолимые укоры совести за те
недостойные мысли, какие я было начал питать насчет материного характера.
Неточные совпадения
Я всегда сознавал себя человеком
недостойным собственной
мысли и моих исканий.
— Это гнусный вздор… потому, потому… знайте же! — произнес мистер Астлей дрожащим голосом и сверкая глазами, — знайте же, неблагодарный и
недостойный, мелкий и несчастный человек, что я прибыл в Гомбург нарочно, по ее поручению, для того, чтобы увидеть вас, говорить с вами долго и сердечно и передать ей все, — ваши чувства,
мысли, надежды и… воспоминания!
А вот
мысли о ней самого Макара Алексеича: «Клянусь вам, — пишет он Вареньке, — что как ни погибал я от скорби душевной, в лютые дни нашего злополучия, глядя на вас, на ваши бедствия, и на себя, на унижение мое и мою неспособность, несмотря на все это, клянусь вам, что не так мне сто рублей дороги, как то, что его превосходительство сами мне; соломе, пьянице, руку мою
недостойную пожать изволили!
Скучно от надоевшей станции, скучно от отсутствия
мыслей, скучно от пожирающего силы безделья, скучно от исключительности своего положения, где-то в пространстве между недоступным ему станционным начальством и
недостойными его низшими служащими.
Но стыд за свое малодушие заставляет молодого лейтенанта пересилить свой страх. Ему кажется, что и капитан и старый штурман видят, что он трусит, и читают его
мысли,
недостойные флотского офицера. И он принимает позу бесстрашного моряка, который ничего не боится, и, обращаясь к старому штурману, стоящему рядом с капитаном, с напускной веселостью говорит...
— Это ложь! — вскрикнул Гладких. — Это ложь! Такая
мысль недостойная тебя, Петр! Ты клевещешь на свою дочь… Обвинять ее, чистую, добрую, непорочную, которую все бедняки в окрестности считают их ангелом-хранителем. Это ужасно, это чудовищно!
Он говорил это самому себе, но вместе чувствовал, что какая бы справка ни принесена была ему об этой девушке, забыть ее он не будет в состоянии. Он откинул
мысль наводить справки… Он счел это
недостойным ни себя, ни ее. С этой
мыслью он заснул.
Не говоря уже о том, что было что-то
недостойное в самой той форме, в которой была выражена эта
мысль, о том, что рядом с глубочайшими, по своему значению, истинами проповеди, точно примечание к статье свода законов, стояло это странное исключение из общего правила, самое исключение это противоречило основной
мысли.