Неточные совпадения
Н.И. Пастухов открыл в Москве около Арбата
небольшое «питейное
заведение», и с этого момента начинается его перерождение.
Ольга Васильевна Коковкина, у которой жил гимназист Саша Пыльников, была вдова казначея. Муж оставил ей пенсию и
небольшой дом, в котором ей было так просторно, что она могла отделить еще и две-три комнаты для жильцов. Но она предпочла гимназистов. Повелось так, что к ней всегда помещали самых скромных мальчиков, которые учились исправно и кончали гимназию. На других же ученических квартирах значительная часть была таких, которые кочуют из одного учебного
заведения в другое, да так и выходят недоучками.
Госпожа Жиглинская хлопотала было сыскать себе нового покровителя и, говорят, имела их несколько, следовавших один за другим; но увы! — все это были люди недостаточные, и таким образом, проживая
небольшое состояние свое, скопленное ею от мужа и от первого покровителя своего, она принуждена была дочь свою отдать в одно из благотворительных учебных
заведений и брала ее к себе только по праздникам.
Домики, или, по-местному, «дачи», стояли кое-как, врассыпную, вокруг
небольшой площади, у пруда. На эту площадку протолкались, оттесняя скромных соседей, три «
заведения»: ресторан, кабак, имевший вид трактира, и просто кабак. Нечто вроде длинной улицы, примыкавшей к этой площадке, вмещало в себе еще два кабакообразных
заведения.
Он состоял из двенадцати
небольших статей, относящихся до Москвы, ее обычаев, жителей и
заведений; одна из них, самая большая по объему и очень забавная по содержанию, а именно: статья IV, называющаяся «Поездка за границу», написанная в разговорах — послужила основанием комедии того же имени.
Десятский не ведет их к помещику, у которого, кроме своих десяти комнат в доме, есть еще десятки помещений и в конторе, и в кучерской, и в прачечной, и в белой и в черной людской, и в других
заведениях; ни к священнику или дьякону, торговцу, у которых хоть и
небольшие дома, но все-таки есть некоторый простор, а к тому крестьянину, у которого вся семья: жена, снохи, девки, большие и малые ребята, все в одной семи-восьми-десятиаршинной горнице.
У отца было
небольшое канатное
заведение — из рода в род. Кое-как оно держалось; а когда он умер — оказались долги, и
заведение продали для покрытия их.
Начал он свою карьеру сидельцем питейного
заведения во времена канувшего в вечность откупа, содержал потом, сколотив на этой скромной должности
небольшой капиталец, свой маленький трактир, но прогорел вскоре на этом предприятии.
По одному грустному случаю я в течение довольно долгого времени посещал больницу для нервных больных, которая на обыкновенном разговорном языке называется «сумасшедшим домом», чем она и есть на самом деле. За исключением
небольшого числа лиц испытуемых, все больные этого
заведения считаются «сумасшедшими» и «невменяемыми», то есть они не отвечают за свои слова, ни за поступки.