Неточные совпадения
«
Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное
изменение лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся на входившего глаза,
заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое тело было живой брат.
Они
поместили его
не в моей комнате, а в двух хозяйских, рядом с моей. Еще накануне, как оказалось, произведены были в этих комнатах некоторые
изменения и украшения, впрочем самые легкие. Хозяин перешел с своей женой в каморку капризного рябого жильца, о котором я уже упоминал прежде, а рябой жилец был на это время конфискован — уж
не знаю куда.
Заметив в чужом необычное, слобожане долго
не могли забыть ему это и относились к человеку,
не похожему на них, с безотчетным опасением. Они точно боялись, что человек бросит в жизнь что-нибудь такое, что нарушит ее уныло правильный ход, хотя тяжелый, но спокойный. Люди привыкли, чтобы жизнь давила их всегда с одинаковой силой, и,
не ожидая никаких
изменений к лучшему, считали все
изменения способными только увеличить гнет.
Пусть совершатся все эти внешние
изменения, и положение человечества
не улучшится. Но пусть только каждый человек сейчас же в своей жизни по мере сил своих исповедует ту правду, которую он знает, или хотя по крайней мере пусть
не защищает ту неправду, которую он делает, выдавая ее за правду, и тотчас же в нынешнем 93-м году совершились бы такие перемены к освобождению людей и установлению правды на земле, о которых мы
не смеем мечтать и через столетия.
Если после всех этих добавлений, сделанных
не вдруг, а постепенно, чтоб
изменением вида привады
не испугать тетеревов, станут они ежедневно и
смело есть корм, — следует немедленно крыть птицу.
Но и при этом
изменении остались следы общего характера прежней поэзии: народные песни
не скоро потеряли свой простой, естественный характер,
не скоро увлеклись чуждыми интересами, и до сих пор в них
замечают следы первоначальной простоты естественных условий быта.
Александр Афанасьевич действительно мог привести кого хотите в отчаяние; он ни о чем
не беспокоился и в ожидании губернатора держал себя так, как будто предстоявшее страшное событие его совсем
не касалось. Он
не сломал ни у одного жителя ни одного забора, ничего
не перемазал ни
мелом, ни охрою и вообще
не предпринимал никаких средств
не только к украшению города, но и к
изменению своего несообразного костюма, а продолжал прохаживаться в бешмете. На все предлагаемые ему прожекты он отвечал...
Явился он ровно за неделю до исчезновения Семена Ивановича, вместе с Ремневым-товарищем, приживал малое время в углах, рассказал, что страдает за правду, что прежде служил по уездам, что наехал на них ревизор, что пошатнули как-то за правду его и компанию, что явился он в Петербург и пал в ножки к Порфирию Григорьевичу, что
поместили его, по ходатайству, в одну канцелярию, но что, по жесточайшему гонению судьбы, упразднили его и отсюда, затем что уничтожилась сама канцелярия, получив
изменение; а в преобразовавшийся новый штат чиновников его
не приняли, сколько по прямой неспособности к служебному делу, столько и по причине способности к одному другому, совершенно постороннему делу, — вместе же со всем этим за любовь к правде и, наконец, по козням врагов.
Есть основание полагать, что часть этих намерений сделалась известною Александру Павловичу еще в 1818 году, в бытность его в Москве, когда приближенные
заметили в нем внезапное
изменение в расположении духа и особенное мрачное настроение, какого прежде никогда
не замечали.
Графиня
не заметила произведенного на вошедшую впечатления от
изменения ее тона и молча ожидала ответа.