Неточные совпадения
Может быть, Катерина Ивановна считала себя обязанною перед покойником почтить его память «как следует», чтобы знали все жильцы и Амалия Ивановна в особенности, что он был «
не только их совсем
не хуже, а, может быть, еще и гораздо получше-с» и что никто из них
не имеет права перед ним «свой
нос задирать».
— Нет,
не всё: когда ждешь скромно, сомневаешься,
не забываешься, оно и упадет. Пуще всего
не задирай головы и
не подымай
носа, побаивайся: ну, и дастся. Судьба любит осторожность, оттого и говорят: «Береженого Бог бережет». И тут
не пересаливай: кто слишком трусливо пятится, она тоже
не любит и подстережет. Кто воды боится, весь век бегает реки, в лодку
не сядет, судьба подкараулит: когда-нибудь да сядет, тут и бултыхнется в воду.
«А там женишок-то кому еще достанется, — думала про себя Хиония Алексеевна, припоминая свои обещания Марье Степановне. — Уж очень Nadine ваша
нос кверху
задирает.
Не велика в перьях птица: хороша дочка Аннушка, да хвалит только мать да бабушка! Конечно, Ляховский гордец и кощей, а если взять Зосю, — вот эта, по-моему, так действительно невеста: всем взяла… Да-с!..
Не чета гордячке Nadine…»
Главное, эти пятнадцатилетние слишком уж
задирали пред ним
нос и сперва даже
не хотели считать его товарищем, как «маленького», что было уже нестерпимо обидно.
Понятно и то, почему средние термины, посредствующие между самодурами и угнетенными, вовсе
не имеют определенной личности, а заимствуют свой характер от положения, в каком находятся: то ползают — перед высшими, то, в свою очередь,
задирают нос перед низшими.
Это хвастовство взбесило Пашку, — уж очень этот Илюшка
нос стал
задирать… Лучше их нет, Рачителей, а и вся-то цена им: кабацкая затычка. Последнего Пашка из туляцкого благоразумия
не сказал, а только подумал. Но Илюшка, поощренный его вниманием, продолжал еще сильнее хвастать: у матери двои Козловы ботинки, потом шелковое платье хочет купить и т. д.
Он много и усердно трудился и
не задирал еще
носа;
не говорил ни «как-с?», ни «что-с», но уже видимо солиднел и
не желал якшаться с невинными людьми, величавшими себя в эту пору громким именем партии прогресса.
— Распостылые они мне — вот что! всякая пакость — все через них идет! Попы
нос задирают, чиновники тиранят, Хрисашки грабят — всё
не через кого, а через них! Ощирина Павла Потапыча знавали?
Всего хуже, что он до того перед всей дворней после стихов
нос задрал, что уж и говорить с ними
не хочет.
— Ты, Фома, меня
не задирай, в покое оставь! — сказал он, гневно смотря на Фому своими маленькими, налитыми кровью глазами. — Мне что твоя литература? Дай только бог мне здоровья, — пробормотал он себе под
нос, — а там хоть бы всех… и с сочинителями-то… волтерьянцы, только и есть!
— И что всякий мальчишка,
не только аптекарский, перед порядочным человеком
нос задирает теперь.
Сперва
не «якшался» и
задирал нос, потом смалодушничал и начал «якшаться», и вот, в ту самую минуту, когда все сердца понеслись мне навстречу, когда все начали надеяться, что я буду приглашать деревенских девок водить хороводы у себя перед домом и оделять их пряниками, я вдруг опять заперся и перестал «якшаться».
Я сохранил вкус к разведению садов и парков, что уже само по себе свидетельствует о заносчивости; но, сверх того, я
не «якшался» и — говорят даже — выказывал наклонность «
задирать нос».
Тарасу Ермилычу нравилась в Смагине вся его барская повадка — он и
не унижался, как другие, и головы
не задирал выше
носу, а тронуть его пальцем никто бы
не посмел.
—
Не стану молчать, мамо,
не стану,
не стану! — ответила девушка, точно в мельнице опять пошли ворочаться все колеса. — Вот же
не стану молчать, а коли хотите вы знать, то еще и очи ему выцарапаю, чтобы
не смел на меня славу напрасно наводить, да в окна стучать, да целоваться!.. Зачем стучал, говори, а то как хвачу за чуприну, то
не погляжу, что ты мельник и богатырь. Небось, прежде
не гордился, сам женихался да ласковыми словами сыпал. А теперь уж
нос задрал, что и шапка на макушке
не удержится!
— Ну, так теперь и
не узнаешь. Добрый был когда-то парубок, а теперь уж так голову
задрал, что и кочергой до
носа не достанешь.
Смеялся Николай только на уроках студента с Петькой, и Петька ненавидел его за смех. В его присутствии он нарочно еще выше
задирал колени, так что едва
не заваливался со стулом на спину, щурил пренебрежительно глаза, ковырял в
носу, хотя прекрасно знал, что этого
не нужно делать, и хладнокровно говорил студенту невыносимые дерзости. Рябое лицо репетитора наливалось кровью и потело; он чуть
не плакал и по уходе Петьки жаловался, что мальчишка совсем
не хочет учиться.
Я и в церковь хожу, и постное ем, и
носа не задираю, как Дряньковский.
Он
не задирал ног на стол, как другие мои ученики,
не ковырял в
носу,
не пачкал бумаги и стола и
не делал мне никаких гадостей; и каждое замечание мое он выслушивал с таким странным видом, как будто я был сам царь Соломон, а он скромнейший из учеников и подданных его.