Неточные совпадения
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду сдавать». Сдал. Засветил козыря. Поглядел
на карты:
масть хоть куда, козыри есть. И сначала дело шло как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с королями! У деда
на руках
одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать королей по усам всех козырями.
К счастью еще, что у ведьмы была плохая
масть; у деда, как нарочно,
на ту пору пары. Стал набирать карты из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед и руки опустил. В колоде ни
одной карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма приняла. «Вот тебе
на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед карты потихоньку под стол — и перекрестил: глядь — у него
на руках туз, король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
Вот и карты розданы. Взял дед свои в руки — смотреть не хочется, такая дрянь: хоть бы
на смех
один козырь. Из
масти десятка самая старшая, пар даже нет; а ведьма все подваливает пятериками. Пришлось остаться дурнем! Только что дед успел остаться дурнем, как со всех сторон заржали, залаяли, захрюкали морды: «Дурень! дурень! дурень!»
Своими кошками он в два года добился известности. Ни прежде, ни после (разве только
на одной картинке покойного Гуна) я не видал такого мастерства в изображении котов всевозможных возрастов,
мастей и положений. Но обратив
на них свое исключительное внимание, Гельфрейх забросил все остальное.
Проставил я целковых двадцать, а взял подрушный, потому что имел
на руках сильный хлюст [Хлюст — соединение всех карт
одной масти.].
— Нестаточное дело, Патап Максимыч, — молвил он. — Покажи мне пегого коня, чтоб
одной масти был, тогда разве поверю, что
на Ветлуге нашлось золото.
Отвели мне в заднем коридоре маленький уголочек при окошечке, и пошел я действовать. Очень много, — пожалуй и не счесть, сколько я господ перечинил, и грех жаловаться, сам хорошо починился, потому что работы было ужасно как много и плату давали хорошую. Люди простой
масти там не останавливались, а приезжали
одни козыри, которые любили, чтобы постоять с главнокомандующим
на одном местоположении из окон в окна.
Из всех этих отрождений Льва Яковлевича я не мог никого отличить
одного от другого: все они были точно семья боровых грибов, наплодившихся вокруг дрябнувшего матерого боровика. Все они были
одной масти и
одного рисунка — все одинаковы и ростом, дородством, лицом, красотою; все были живые друг друга подобия:
одни и те же окорочные фигуры, и у каждого та же самая
на светлых местах коричневая сальнистая закопченность.
То стоит он в светлой задумчивости, облокотясь
на ручку кочерги, то этой кочергой усердно мешает уголья в печи, то кивает дружески четырем польским собачкам
одной масти, вокруг него расположенным и единственным его товарищам.
Раз как-то
на двор к Максиму Ильичу въехала лихая тройка
одной масти.