Неточные совпадения
— Я уже не говорю о том, что я, например, не без чувствительных для себя пожертвований, посадил мужиков
на оброк и отдал им свою землю исполу. [«Отдать землю исполу» — отдавать землю в аренду за половину урожая.] Я считал это своим долгом, самое
благоразумие в этом случае повелевает, хотя
другие владельцы даже не помышляют об этом: я говорю о науках, об образовании.
Лизавета Григорьевна ушла в свою комнату и призвала Настю. Обе долго рассуждали о завтрашнем посещении. Что подумает Алексей, если узнает в благовоспитанной барышне свою Акулину? Какое мнение будет он иметь о ее поведении и правилах, о ее
благоразумии? С
другой стороны, Лизе очень хотелось видеть, какое впечатление произвело бы
на него свидание столь неожиданное… Вдруг мелькнула мысль. Она тотчас передала ее Насте; обе обрадовались ей как находке и положили исполнить ее непременно.
Левко, несмотря
на изумление, происшедшее от такого нежданного оборота его дела, имел
благоразумие приготовить в уме своем
другой ответ и утаить настоящую истину, каким образом досталась записка.
— Стоит ли? Ведь это
на всю ночь заводиловка… — с фальшивым
благоразумием и неискренней усталостью отозвался
другой.
— Единственно потому, мой
друг, что в вас я заметил несколько более
благоразумия и ясного взгляда
на вещи, чем в обоих наших дурачках.
Лесута-Храпунов, как человек придворный, снес терпеливо эту обиду, нанесенную родовым дворянам; но когда, несмотря
на все его просьбы, ему, по званию стряпчего с ключом, не дозволили нести царский платок и рукавицы при обряде коронования, то он, забыв все
благоразумие и осторожность, приличные старому царедворцу, убежал из царских палат, заперся один в своей комнате и, наговоря шепотом много обидных речей насчет нового правительства, уехал
на другой день восвояси, рассказывать соседям о блаженной памяти царе Феодоре Иоанновиче и о том, как он изволил жаловать своею царскою милостию ближнего своего стряпчего с ключом Лесуту-Храпунова.
Благодаря внимательности и
благоразумию бездетной и очень прямо смотревшей
на жизнь жены управителя, у которой выросла Дора, она была развита не по летам, и Анна Михайловна нашла в своей маленькой сестрице
друга, уже способного понять всякую мысль и отозваться
на каждое чувство.
Как будто бы он
на некоторое время совсем забыл, а тут вдруг взял да и вспомнил, — про свою честную, всеми уважаемую, светлую, опрятную старость, про собственный домик с флигелем для жильцов, сколоченный тридцатью пятью годами свирепой экономии, про выслуженную полную пенсию, про кругленькие пять тысяч, отданные в верные руки, под вторую закладную, и про
другие пять тысяч, лежащие пока что в банке, — наконец, про все те удобства и баловства, которые он мог бы себе позволить, но никогда не позволит из
благоразумия.
Испуг подействовал
на него сильнее
благоразумия, и Иван Андреевич, сам оскорбленный муж, или по крайней мере считавший себя таким, не вынес встречи с
другим мужем — может быть, боясь оскорбить его своим присутствием.
Но нетерпение скорее спастись пересиливало
благоразумие… Все теперь столпились
на нижних вантах, смертельно бледные, с лихорадочно сверкающими глазами, с искаженными лицами, толкая
друг друга. И один из этих несчастных, видимо совсем ослабевший, упал в море.
Он имел достаточно силы и
благоразумия, чтобы не вскрикнуть. Лицо его побелело, и глаза почти повисли
на щеках, огромные, как бычачьи пузыри, но он не вскрикнул. Он тихонько поднялся, даже не поблагодарив меня, и пошел к выходу, покачиваясь и судорожно замедляя шаги. Он боялся, что
другие догадаются о пожаре и не дадут уйти ему, единственному достойному спасения и жизни.
«Вот, черт возьми, положение!» — подумал он, и в его голове вдруг промелькнуло, как такие вещи разыгрываются у людей той или
другой нации и того или
другого круга, но ведь это все здесь не годится… Ведь это Канкрин! Он должен быть умен везде, во всяком положении, и если в данном досадном и смешном случае Марье Степановне предстояла задача показать присутствие духа, более чем нужно
на седле и с ружьем в руках, то и он должен явить собою пример
благоразумия!
Сын Донского, действуя с необыкновенным
благоразумием, соблюл целость Москвы, но уступил Смоленск и
другие русские областва Витову и еще искал милости у ханов, а внук не мог противиться горсти татарских хищников и испил всю чашу стыда и горести
на престоле, униженном его слабостью, и был пленником в Казани, невольником в самой Москве, хотя и смирил наконец внутренних врагов, но восстановлением уделов подвергнул великое княжество новым опасностям междоусобий.