Неточные совпадения
Сегодня положено обедать
на берегу. В воздухе невозмутимая тишина и нестерпимый жар. Чем ближе подъезжаешь к
берегу, тем сильнее пахнет гнилью от сырых кораллов, разбросанных по
берегу и затопляемых
приливом. Запах этот вместе с кораллами перенесли и
на фрегат. Все натащили себе их кучи. Фаддеев приводит меня в отчаяние: он каждый раз приносит мне раковины; улитки околевают и гниют. Хоть вон беги из каюты!
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что
на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только
на вершине горы Железняк держалось белое облачко.
Прилив был в полном разгаре. Вода в море поднялась и затопила значительную часть
берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть.
На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
В де-Кастри выгружают
на небольшие баржи-шаланды, которые могут приставать к
берегу только во время
прилива и потому нагруженные часто садятся
на мель; случается, что благодаря этому пароход простаивает из-за какой-нибудь сотни мешков муки весь промежуток времени между отливом и
приливом.
Положение дел в настоящее время таково: тюрьма выстроена в узкой долине севернее поста Дуэ версты
на полторы, сообщение с постом существует только по
берегу моря и прерывается два раза в сутки
приливами, сообщение горами летом затруднительно, зимою невозможно; смотритель тюрьмы имеет пребывание в Дуэ, помощник его тоже; местная команда, от которой содержится караул и высылается потребное число конвоя для различных работ, по условию с обществом „Сахалин“, расположена также в упомянутом посту, а при тюрьме — никого, кроме нескольких надзирателей и ежедневно приходящего
на смену караула, который тоже остается вне постоянного ближайшего наблюдения военного начальства.
А Петр все молчал, приподняв кверху слепые глаза, и все будто прислушивался к чему-то. В его душе подымались, как расколыхавшиеся волны, самые разнообразные ощущения.
Прилив неведомой жизни подхватывал его, как подхватывает волна
на морском
берегу долго и мирно стоявшую
на песке лодку…
На лице виднелось удивление, вопрос, и еще какое-то особенное возбуждение проходило по нем быстрыми тенями. Слепые глаза казались глубокими и темными.
Дружеский шепот реки оказал мне настоящую услугу. Когда, часа три назад, я укладывался
на берегу, в ожидании ветлужского парохода, вода была далеко, за старою лодкой, которая лежала
на берегу кверху днищем; теперь ее уже взмывало и покачивало
приливом. Вся река торопилась куда-то, пенилась по всей своей ширине и приплескивала почти к самым моим ногам. Еще полчаса, — будь мой сон еще несколько крепче, — и я очутился бы в воде, как и эта опрокинутая лодка.