Неточные совпадения
— Ну, ну, ну! — хрипел он, делая угрожающий жест локтем в грудь. — Пошла отсюда, из
барских комнат,
на кухню… знай свое бабье дело!
Довольно рано, часов в десять, только что затемнело по-настоящему, нагрянули мужики с телегами и лесные братья
на экономию Уваровых. Много народу пришло, и шли с уверенностью, издали слышно было их шествие. Успели попрятаться; сами Уваровы с детьми уехали, опустошив конюшню, но, видимо, совсем недавно:
на кухне кипел большой
барский, никелированный, с рубчатыми боками самовар, и длинный стол в столовой покрыт был скатертью, стояли приборы.
Природа оцепенела; дом со всех сторон сторожит сад, погруженный в непробудный сон; прислуга забралась
на кухню, и только смутный гул напоминает, что где-то далеко происходит галдение, выдающее себя за жизнь; в
барских покоях ни шороха; даже мыши — и те беззвучно перебегают из одного угла комнаты в другой.
Отправленный «лизать тарелки», он и в самом деле прекрасно было пристроился «при милости
на кухне» большого
барского дома, но повстанческим террором был отторгнут от сытной трапезы (которую безмерно любил) и увлечен в литовские леса, где и убит при стычке банды с русскими войсками, причем представилась такая странность:
на груди его чамарки нашли пришитою русскую медаль за Крымскую войну…
Уже смеркалось, как он вернулся. По его истомленному виду, по неверной походке, по запыленной одежде его можно было предполагать, что он успел обежать пол-Москвы. Он остановился против
барских окон, окинул взором крыльцо,
на котором столпилось человек семь дворовых, отвернулся и промычал еще раз: «Муму!» Муму не отозвалась. Он пошел прочь. Все посмотрели ему вслед, но никто не улыбнулся, не сказал слова… а любопытный форейтор Антипка рассказывал
на другое утро в
кухне, что немой-де всю ночь охал.
За домом далеко тянулся вековой сад, а
на обширном дворе, с обеих сторон
барского дома, было множество служб, людская,
кухня, соединенная с домом крытой галереей, прачечная, сараи, конюшни, ледники и амбары.