Неточные совпадения
Выйду сейчас, пойду прямо
на Петровский: там где-нибудь выберу большой куст, весь облитый дождем, так что чуть-чуть плечом задеть, и миллионы брызг обдадут всю
голову…» Он отошел от окна, запер его, зажег свечу,
натянул на себя жилетку, пальто, надел шляпу и вышел со свечой в коридор, чтоб отыскать где-нибудь спавшего в каморке между всяким хламом и свечными огарками оборванца, расплатиться с ним за нумер и выйти из гостиницы.
На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном платье, с крупными браслетами
на коротеньких руках и кружевною косынкой
на голове. Она встала с дивана и, небрежно
натягивая себе
на плечи бархатную шубку
на пожелтелом горностаевом меху, лениво промолвила: «Здравствуйте, Victor», — и пожала Ситникову руку.
Отделился и пошел навстречу Самгину жандарм, блестели его очки; в одной руке он держал какие-то бумаги, пальцы другой дергали
на груди шнур револьвера, а сбоку жандарма и
на шаг впереди его шагал Судаков,
натягивая обеими руками картуз
на лохматую
голову; луна хорошо освещала его сухое, дерзкое лицо и медную пряжку ремня
на животе; Самгин слышал его угрюмые слова...
Самгин, наклонив
голову, взглянул
на него через очки, но Дронов уже лег,
натянул на себя одеяло.
— Николай Еремеев, — громко ответил Вараксин и, вынув из-за передника фуражку, не торопясь
натянул ее
на мокрую
голову.
Дядя
натягивал шляпу
на голову, не оглядываясь назад, к воротам, где жена писателя, сестра ее и еще двое каких-то людей, размахивая платками и шляпами, радостно кричали...
Из палисадника красивого одноэтажного дома вышла толстая, важная дама, а за нею — высокий юноша, весь в новом, от панамы
на голове до рыжих американских ботинок, держа под мышкой тросточку и
натягивая на правую руку желтую перчатку; он был немножко смешной, но — счастливый и, видимо, сконфуженный счастьем.
Я зачерпнул из ведра чашкой, она, с трудом приподняв
голову, отхлебнула немножко и отвела руку мою холодной рукою, сильно вздохнув. Потом взглянула в угол
на иконы, перевела глаза
на меня, пошевелила губами, словно усмехнувшись, и медленно опустила
на глаза длинные ресницы. Локти ее плотно прижались к бокам, а руки, слабо шевеля пальцами, ползли
на грудь, подвигаясь к горлу. По лицу ее плыла тень, уходя в глубь лица,
натягивая желтую кожу, заострив нос. Удивленно открывался рот, но дыхания не было слышно.
И вот, каждый раз, когда
на улице бухали выстрелы, дядя Петр — если был дома — поспешно
натягивал на сивую
голову праздничный выгоревший картуз с большим козырьком и торопливо бежал за ворота.
Большой рыжий пес с длинной блестящей шерстью и черной мордой то скачет
на девушку передними лапами, туго
натягивая цепь и храпя от удушья, то, весь волнуясь спиной и хвостом, пригибает
голову к земле, морщит нос, улыбается, скулит и чихает от возбуждения.
Когда же, бывало,
натянет он
на себя свой кавалерийский мундир, а
на голову наденет медную, как жар горящую, каску с какими-то чудодейственными орлами
на вершине да войдет этаким чудаком в мамашину комнату, то Марья Петровна едва удерживалась, чтоб не упасть в обморок от полноты чувств.
Теперь, подняв
голову, раздув огненные ноздри и держа черный хвост
на отлете, он сперва легкою поступью, едва касаясь земли, двинулся навстречу коню Морозова; но когда князь, не съезжаясь с противником,
натянул гремучие поводья, аргамак прыгнул в сторону и перескочил бы через цепь, если бы седок ловким поворотом не заставил его вернуться
на прежнее место.
Почти всегда трактирщик старался напоить Клещова, но тот, спев две-три песни и выпив за каждую по стакану, тщательно окутывал горло вязаным шарфом, туго
натягивал картуз
на вихрастую
голову и уходил.
— Ну-ко, ребята, с богом! — говорит слесарь Коптев, обеими руками
натягивая шапку
на голову. — Вались дружно! Бей воров!
Он взбросил шапку
на голову и,
натягивая её обеими руками, залаял, топая ногою о землю...
Несмотря
на то, что от жару некуда было деваться, что комары роями вились в прохладной тени арбы и что мальчишка, ворочаясь, толкал ее, Марьяна
натянула себе
на голову платок и уж засыпала, как вдруг Устенька, соседка, прибежала к ней и, нырнув под арбу, легла с ней рядом.
Крупные караси — я разумею карасей около двух фунтов, — попав
на удочку, довольно бойко бросаются в сторону, вертя и
головой и всем телом и виляя хвостом; я предполагаю, что у самых больших карасей этот маневр может быть опасен, и потому надобно стараться сейчас повернуть карася в сторону, не давая
натянуть лесы; карась скоро утомляется и всплывает наверх боком, как лещ.
Я лег очень рано; но, разумеется, не заснул и даже глаз не закрыл, а напротив, таращил их — хоть и
натянул себе
на голову одеяло.
Отец, крякнув, осторожно пошёл в дом, за ним
на цыпочках пошёл и Яков. Дядя лежал накрытый простынёю,
на голове его торчал рогами узел платка, которым была подвязана челюсть, большие пальцы ног так туго
натянули простыню, точно пытались прорвать её. Луна, обтаявшая с одного бока, светло смотрела в окно, шевелилась кисея занавески;
на дворе взвыл Кучум, и, как бы отвечая ему, Артамонов старший сказал ненужно громко, размашисто крестясь...
Однако молодая сила взяла свое:
натянул Панька свитку
на себя совсем сверх
головы, шалашиком, и задремал.
Пока Мотька
натягивала новые перчатки, генеральша не открывала глаз и даже склонила
голову на один бок, как женщина, огорченная до глубины души.
Выжди у коноплей… ишь, только заблаговестили…» Бабы, которые позажиточнее, в высоких «кичках», обшитых блестками и позументом, с низаными подзатыльниками, в пестрых котах и ярких полосатых исподницах или, кто победнее, попросту повязав
голову писаным алым платком, врозь концы, да
натянув на плечи мужнин серый жупан, потянулись вдоль усадьбы, блистая
на солнце, как раззолоченные пряники и коврижки.
В комнате
на станции тускло горит лампочка. Пахнет керосином, чесноком и луком.
На одном диване лежит поручик в папахе и спит,
на другом сидит какой-то бородатый человек и лениво
натягивает сапоги; он только что получил приказ ехать куда-то починять телеграф, а ему хочется спать, а не ехать. Поручик с аксельбантом и доктор сидят за столом, положили отяжелевшие
головы на руки и дремлют. Слышно, как храпит папаха и как
на дворе стучат молотом.
Мне было невыразимо жутко. Я
натягивала одеяло
на голову, чтоб ничего не слышать и не видеть, читала до трех раз «Да воскреснет Бог», но все-таки не выдержала и улеглась спать
на одну постель с Ниной, где тотчас же, несмотря ни
на какие страхи, уснула как убитая.
Натянувши с помощью жены штиблеты и оглядев себя еще раз в зеркало, учитель взял свою суковатую палку и отправился
на обед. У самого входа в квартиру директора фабрики, где устраивалось торжество, с ним произошла маленькая неприятность. Он вдруг закашлялся… От кашлевых толчков с
головы слетела фуражка и из рук вывалилась палка, а когда из квартиры директора, заслышав его кашель, выбежали учителя и инспектор училищ, он сидел
на нижней ступени и обливался потом.
Савин быстро закрыл окно и, бросившись в постель,
натянул себе одеяло
на голову и притворился спящим.