Пародия была впервые полностью развернута в рецензии Добролюбова на комедии «Уголовное дело» и «Бедный чиновник»: «В настоящее время, когда в нашем отечестве поднято столько важных вопросов, когда на служение общественному благу вызываются все живые силы народа, когда все в России стремится к свету и гласности, — в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих в мрачные углы и на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую в нашем отечестве жрецов правосудия, служащих в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников палаты, пробудить в сих очерствевших и ожесточенных в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не остается праздною зрительницею
народного движения в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено столько важных вопросов, когда все живые силы народа вызваны на служение общественному благу, когда все в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
Неточные совпадения
Перечислил все
народные восстания от Разина до Пугачева, не забыв и о бунте Кондрата Булавина, о котором он знал только то, что был донской казак Булавин и был бунт, а чего хотел донской казак и в каких формах выразилось организованное им
движение, — об этом он знал столько же, как и все.
Разве не жило оно девятнадцать веков, разве не живет и теперь в
движениях единичных душ и в
движениях народных масс?
В этом отрицании, в этом улетучивании старого общественного быта — страшная сила Прудона; он такой же поэт диалектики, как Гегель, — с той разницей, что один держится на покойной выси научного
движения, а другой втолкнут в сумятицу
народных волнений, в рукопашный бой партий.
Подруга ее, небольшого роста, смуглая брюнетка, крепкая здоровьем, с большими черными глазами и с самобытным видом, была коренастая,
народная красота; в ее
движениях и словах видна была большая энергия, и когда, бывало, аптекарь, существо скучное и скупое, делал не очень вежливые замечания своей жене и та их слушала с улыбкой на губах и слезой на реснице, Паулина краснела в лице и так взглядывала на расходившегося фармацевта, что тот мгновенно усмирялся, делал вид, что очень занят, и уходил в лабораторию мешать и толочь всякую дрянь для восстановления здоровья вятских чиновников.
О моем соприкосновении с
народными религиозными
движениями и чаяниями я буду говорить в следующей главе.
Молодежь восхищалась его «Историческими
движениями русского народа», не замечая, что книга кончается чуть не апофеозом государства, у подножия которого, как вокруг могучего утеса, бьются бессильные
народные волны.
Л. Толстой соприкасается с духовным
движением в
народной среде, о которой я говорил, и в этом отношении он — единственный из русских писателей.
Интересно, что в начале XIX в., когда у нас было мистическое
движение и в культурном слое и в народе, Я. Бёме проник и в
народный слой, охваченный духовными исканиями, и его настолько почитали, что даже называли «иже во отцех наших святой Яков Бёме».
Лишь в конце 70-х годов, когда образовалась партия
Народной Воли, социалистическое
движение становится политическим и переходит к террористической борьбе.
Цель всего
движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного.
Но не похоже на них новое
движение народной жизни, о котором мы говорили выше и отражение которого нашли в характере Катерины.
«В настоящее время, полное радостных и благодатных надежд, когда отрадно восходит на нашем гражданском горизонте прекрасная заря светлого будущего, когда мудрые предначинания повсюду представляют новые залоги
народного благоденствия, — каждый день, каждый час, каждое мгновение этого великого
движения имеет глубоко знаменательный смысл в великой книге великих судеб нашего великого отечества, нашей родной России.
Граждане в сию последнюю ночь власти
народной не смыкали глаз своих, сидели на Великой площади, ходили по стогнам, нарочно приближались к вратам, где стояла воинская стража, и на вопрос ее: «Кто они?» — еще с тайным удовольствием ответствовали: «Вольные люди новогородские!» Везде было
движение, огни не угасали в домах: только в жилище Борецких все казалось мертвым.
Уже среди шумных воинских приготовлений день склонялся к вечеру — и юная Ксения, сидя под окном своего девического терема, с любопытством смотрела на
движения народные: они казались чуждыми ее спокойному, кроткому сердцу!..
Вы смотрите так же не снисходительно на умственное
движение России, как и на
народный характер; одним почерком пера вы вычеркиваете все труды, совершенные до сих пор нашими скованными руками.
Бесконечно трогательно было это
движение Державного Отца-Царя под непрерывные клики бешено ликующего сына-народа, рвавшиеся из самых недр, казалось,
народных сердец.
В истории революционных
движений в России Ткачев является предшественником «
Народной воли», которая в отличие от народнического
движения 70-х годов поставила себе политическую задачу свержения самодержавной монархии путем террора.
Убийство Александра II по постановлению партии «
Народная воля» было концом и срывом русских революционных
движений до возникновения марксизма.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась во-первых сама собою, так как французы бежали и потому следовало только не останавливать этого
движения. Во-вторых, цель эта достигалась действиями
народной войны, уничтожавшей французов, и в-третьих тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки
движения французов.
Ему не предшествовало никакого церковного
движения снизу, в
народной жизни, в первичных ячейках церкви.
Достоевский проповедовал, что русский народ — народ богоносец. Лучшие русские люди верили, что в скрытой глубине русской
народной жизни таятся возможности высших религиозных откровений. Но вот грянула революция и привела в бурное
движение необъятное море
народной жизни. Народ, безмолвствовавший тысячу лет, захотел, наконец, выговориться.
Народное сектантское
движение, которое многим представляется переходом к более высокому типу религиозности, кончает полным рационализмом и неверием.
Но то стихийное массовое
движение, которое именуется у нас социальным, не вдохновляется сейчас идеей социального целого, идеей регулирующей и организующей всю нашу
народную хозяйственную жизнь; в нем явно преобладают интересы личные и групповые в ущерб целому, в нем нет самоограничения, в нем слишком много корыстного и захватного.
За жрецами шли чиновники, а потом факелоносцы, биченосцы, расстилатели ковров, жезлоносцы, виночерпии и хлебодары, а за этими следовали на мулах однообразно раскрашенные двухколески, на которых помещались ярко расцвеченные корзины и бочонки; за хлебодарами выступали в огромных высоких колпаках родовспомогатели и глазные врачи, за ними — одеватели и раздеватели, потом торжественные певцы и
народные танцовщицы, более скромные, чем цветочницы, но одетые, впрочем, без лифов, в одних лишь прозрачных и легких коротеньких юбках; потом сотрапезники вместе обоего пола, в свободных и разнообразных нарядах и с иною свободой
движений, но с однообразием веявшей около них атмосферы мускуса.