Неточные совпадения
На пятый день отправились обратно в Навозную слободу и по дороге вытоптали другое озимое поле. Шли целый день и только к вечеру, утомленные и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого не застали. Жители, издали завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь
скот и окопались в неприступной позиции. Пришлось брать с бою эту позицию, но так как порох был не настоящий, то, как ни
палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать не могли.
Когда некоторые вожди являлись с покорностью, от них требовали выдачи оружия и
скота, но они приносили несколько ружей и приводили вместо тысяч десятки голов
скота, и когда их прогоняли, они поневоле возвращались к оружию и с новой яростью
нападали на колонию.
Сейоло
нападал на отряды, отбивал
скот, убивал пленных англичан, и, когда увидел, что ему придется плохо, что, рано или поздно, не избежит их рук, он добровольно сдался начальнику войск, полковнику Меклину, и отдан был под военный суд.
Но и
на новых местах их ожидали невзгоды. По неопытности они посеяли хлеб внизу, в долине; первым же наводнением его смыло, вторым — унесло все сено; тигры поели весь
скот и стали
нападать на людей. Ружье у крестьян было только одно, да и то пистонное. Чтобы не умереть с голода, они нанялись в работники к китайцам с поденной платой 400 г чумизы в день. Расчет производили раз в месяц, и чумизу ту за 68 км должны были доставлять
на себе в котомках.
Если корма достаточно, тигр не трогает домашний
скот; только крайняя нужда заставляет его приближаться к селениям и
нападать на человека.
Надобно благодарить бога, что нынешний год не было падежа
на скот: лонись [В прошлом году.]
пало в городе из восьмисот штук рогатого
скота с лишком пятьсот.
— Нет, мой дорогой, ничего я не боюсь, если понадобится. Только зачем же людей в грех вводить? Ты, может быть, не знаешь… Ведь я там… в Переброде… погрозилась со зла да со стыда… А теперь чуть что случится, сейчас
на нас скажут:
скот ли начнет
падать, или хата у кого загорится, — все мы будем виноваты. Бабушка, — обратилась она к Мануйлихе, возвышая голос, — правду ведь я говорю?
И вот, когда он убеждается, что бажановского урочного положения ему поддержать нечем, что инструмент рабочий,
на приобретение которого он пожертвовал своим личным комфортом, воочию приходит в негодность, что
скот содержится неопрятно, смердит («не кадило!» — ворчит скотница
на сделанное по этому поводу напоминание) и обещает в ближайшем будущем совсем выродиться, что сам он, наконец, всем надоел, потому что везде «суется», а «настоящего» ничего сказать не может, — тогда
на него вдруг
нападает то храброе малодушие, которое дает человеку решимость в одну минуту плюнуть
на все плоды многолетнего долготерпения.
Мы проезжали мимо хлебов, которые все были более или менее побиты градом, а некоторые десятины так вытолочены, как будто бы долго
пасли на них стадо мелкого
скота; не только колосья — солома, казалось, была втоптана в грязь.
— Как-то была тут сибирская язва, знаете ли; скотина дохла, я вам скажу, как мухи, и ветеринары тут ездили, и строго было приказано, чтобы
палый скот зарывать подальше, глубоко в землю, заливать известкой и прочее, знаете ли,
на основании науки.
Утраты последовали за утратами: жена моя хотя и родила еще сына, но в течение пяти лет померли у нас два старшие; дворы, купленные
на кровные деньги, полученные от князя Василья за наше детище, сгорели; в две жатвы собрали мы одну солому;
скот падал; начались стрелецкие мятежи, и я едва не лишился тогда головы за преданность мою дому Нарышкиных; воспитатель и второй отец моего сына
пал в безвременье, и село Красное, назначенное воспитаннику, отдано Гордону [Гордон Патрик (1635–1699) — шотландец по происхождению, генерал русской армии, поддерживавший Петра I в борьбе против царевны Софьи.].
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах
на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам,
на тех полях и лугах,
на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и
пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского.
Потому что мы очень строги,
А
на строгость ту зол народ,
У нас портят железные дороги,
Гибнут озими,
падает скот.
— Нас, — говорят, — за дикарей жалость берет; из них с этой возней совсем последний толк выбьют; нынче мы их крестим, завтра ламы обращают и велят Христа порицать, а за штраф все что
попало у них берут. Обнищевает бедный народ и в
скоте и в своем скудном разуме, — все веры перепутал и
на все колена хромает, а
на нас плачется.