Неточные совпадения
Да где вы найдете мне равное наслажденье? — сказал Костанжогло, и
лицо его поднялось кверху, все
морщины исчезнули.
В дорогу! в дорогу! прочь набежавшая на чело
морщина и строгий сумрак
лица! Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками и посмотрим, что делает Чичиков.
Платон Михалыч Платонов был Ахиллес и Парид [Так в рукописи. Следует: Парис.] вместе: стройное сложение, картинный рост, свежесть — все было собрано в нем. Приятная усмешка с легким выраженьем иронии как бы еще усиливала его красоту. Но, несмотря на все это, было в нем что-то неоживленное и сонное. Страсти, печали и потрясения не навели
морщины на девственное, свежее его
лицо, но с тем вместе и не оживили его.
Здесь Костанжогло плюнул и чуть-чуть не выговорил несколько неприличных и бранных слов в присутствии супруги. Суровая тень темной ипохондрии омрачила его живое
лицо. Вздоль лба и впоперек его собрались
морщины, обличители гневного движенья взволнованной желчи.
«Сыны мои, сыны мои милые! что будет с вами? что ждет вас?» — говорила она, и слезы остановились в
морщинах, изменивших ее когда-то прекрасное
лицо.
— Здравствуйте, батюшка Евгений Васильич, — начал старичок и радостно улыбнулся, отчего все
лицо его вдруг покрылось
морщинами.
На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро;
лицо его, желчное, но без
морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной: особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза.
В сиповатом голосе Робинзона звучала грусть, он пытался прикрыть ее насмешливыми улыбками, но это не удавалось ему. Серые тени являлись на костлявом
лице, как бы зарождаясь в
морщинах под выгоревшими глазами, глаза лихорадочно поблескивали и уныло гасли, прикрываясь ресницами.
В соседнем отделении голоса звучали все громче, торопливее, точно желая попасть в ритм лязгу и грохоту поезда. Самгина заинтересовал остроносый: желтоватое
лицо покрыто мелкими
морщинами, точно сеткой тонких ниток, — очень подвижное
лицо, то — желчное и насмешливое, то — угрюмое. Рот — кривой, сухие губы приоткрыты справа, точно в них торчит невидимая папироса. Из костлявых глазниц, из-под темных бровей нелюдимо поблескивают синеватые глаза.
На эстраду мелкими шагами, покачиваясь, вышла кривобокая старушка, одетая в темный ситец, повязанная пестреньким, заношенным платком, смешная, добренькая ведьма, слепленная из
морщин и складок, с тряпичным, круглым
лицом и улыбчивыми, детскими глазами.
Расправляя смятые в комок перчатки, жена смотрела на него, сдвинув брови, лоб ее разрезала глубокая
морщина, и все
лицо так изменилось, что Самгин подумал: ей, наверное, под тридцать.
Из-под глаз на пухлые щеки, цвета пшеничного теста, опускаются синеватые мешки
морщин, в подушечки сдобных щек воткнут небольшой хрящеватый и острый нос, чужой на этом обширном
лице.
Она почти не изменилась внешне, только сильно похудела, но — ни одной
морщины на ее круглом
лице и все тот же спокойный взгляд голубоватых глаз.
Локомотив снова свистнул, дернул вагон, потащил его дальше, сквозь снег, но грохот поезда стал как будто слабее, глуше, а остроносый — победил: люди молча смотрели на него через спинки диванов, стояли в коридоре, дымя папиросами. Самгин видел, как сетка
морщин, расширяясь и сокращаясь, изменяет остроносое
лицо, как шевелится на маленькой, круглой голове седоватая, жесткая щетина, двигаются брови. Кожа
лица его не краснела, но лоб и виски обильно покрылись потом, человек стирал его шапкой и говорил, говорил.
Клим тоже посмотрел на
лицо ее, полузакрытое вуалью, на плотно сжатые губы, вот они сжались еще плотней, рот сердито окружился
морщинами, Клим нахмурился, признав в этой женщине знакомую Лютова.
— Я сказал: не надо, — тихо напомнил Туробоев, взглянув в его
лицо, измятое обильными
морщинами.
Самгин, снова очарованный, смотрел на колдовское, всеми
морщинами говорящее
лицо, ласкаемый мягким блеском неугасимых глаз.
Остаток дня Клим прожил в состоянии отчуждения от действительности, память настойчиво подсказывала древние слова и стихи, пред глазами качалась кукольная фигура, плавала мягкая, ватная рука, играли
морщины на добром и умном
лице, улыбались большие, очень ясные глаза.
Он сильно изменился в сравнении с тем, каким Самгин встретил его здесь в Петрограде:
лицо у него как бы обтаяло, высохло, покрылось серой паутиной мелких
морщин. Можно было думать, что у него повреждена шея, — голову он держал наклоня и повернув к левому плечу, точно прислушивался к чему-то, как встревоженная птица. Но острый блеск глаз и задорный, резкий голос напомнил Самгину Тагильского товарищем прокурора, которому поручено какое-то особенное расследование темного дела по убийству Марины Зотовой.
Над столом мелькали обезьяньи лапки старушки, безошибочно и ловко передвигая посуду, наливая чай, не умолкая шелестели ее картавые словечки, — их никто не слушал. Одетая в сукно мышиного цвета, она тем более напоминала обезьяну. По
морщинам темненького
лица быстро скользили легкие улыбочки. Клим нашел улыбочки хитрыми, а старуху неестественной. Ее говорок тонул в грубоватом и глупом голосе Дмитрия...
Тугое
лицо Попова изменилось, из-под жесткой щетки темных волос на гладкий лоб сползли две глубокие
морщины, сдвинули брови на глаза, прикрыв их, инженер откусил кончик сигары, выплюнул его на пол и, понизив сиповатый голос, спросил...
Но он не мог оторвать взгляда своего от игры
морщин на измятом, добром
лице, от изумительного блеска детских глаз, которые, красноречиво договаривая каждую строку стихов, придавали древним словам живой блеск и обаятельный, мягкий звон.
И вдруг засмеялся мелким смехом, старчески сморщив
лицо, весь вздрагивая, потирая руки, глаза его, спрятанные в щелочках
морщин, щекотали Самгина, точно мухи. Этот смех заставил Варвару положить нож и вилку; низко наклонив голову, она вытирала губы так торопливо, как будто обожгла их чем-то едким, а Самгин вспомнил, что вот именно таким противным и догадливым смехом смеялся Лютов на даче, после ловли воображаемого сома.
Он сильно старел, на скуластом
лице, около ушей, на висках явились
морщины, под глазами набухли сизые мешки, щеки, еще недавно толстые, тугие, — жидко тряслись. Из Ярославля он возвратился мрачный.
Теперь его поглотила любимая мысль: он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся в деревеньках и фермах, в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его деревни, как попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости, обедать, ужинать, танцевать; ему видятся всё ясные дни, ясные
лица, без забот и
морщин, смеющиеся, круглые, с ярким румянцем, с двойным подбородком и неувядающим аппетитом; будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень…
Завтра утром Обломов встал бледный и мрачный; на
лице следы бессонницы; лоб весь в
морщинах; в глазах нет огня, нет желаний. Гордость, веселый, бодрый взгляд, умеренная, сознательная торопливость движений занятого человека — все пропало.
Он молча, медленно и глубоко погрузился в портрет. Райский с беспокойством следил за выражением его
лица. Кирилов в первое мгновение с изумлением остановил глаза на
лице портрета и долго покоил, казалось, одобрительный взгляд на глазах;
морщины у него разгладились. Он как будто видел приятный сон.
— Полно вам, Божьи младенцы! — сказала Татьяна Марковна, у которой
морщины превратились в лучи и улыбка озарила
лицо. — Подите, Бог с вами, делайте, что хотите!
Все время, пока Борис занят был с Марфенькой, бабушка задумчиво глядела на него, опять припоминала в нем черты матери, но заметила и перемены: убегающую молодость, признаки зрелости, ранние
морщины и странный, непонятный ей взгляд, «мудреное» выражение. Прежде, бывало, она так и читала у него на
лице, а теперь там было написано много такого, чего она разобрать не могла.
«А что было мне делать?» — заключил он вопросом и мало-помалу поднимал голову, выпрямлялся,
морщины разглаживались,
лицо становилось покойнее.
Желто-смуглое, старческое
лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и покрыто было крупными
морщинами. Крошечный нос на крошечном
лице был совсем приплюснут; губы, нетолстые, неширокие, были как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим из ума. Всего замечательнее была голова: лысая, только покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя ухватиться за них двумя пальцами. «Как тебя зовут?» — спросил смотритель.
Китайцы светлее индийцев, которые все темно-шоколадного цвета, тогда как те просто смуглы; у них тело почти как у нас, только глаза и волосы совершенно черные. Они тоже ходят полуголые. У многих старческие физиономии, бритые головы, кроме затылка, от которого тянется длинная коса, болтаясь в ногах.
Морщины и отсутствие усов и бороды делают их чрезвычайно похожими на старух. Ничего мужественного, бодрого.
Лица точно вылиты одно в другое.
На балконах уже сидят, в праздном созерцании чудес природы, заспанные, худощавые фигуры испанцев de la vieille roche, напоминающих Дон Кихота:
лицо овальное, книзу уже, с усами и бородой, похожей тоже на ус, в ермолках, с известными крупными
морщинами, с выражающим одно и то же взглядом тупого, даже отчасти болезненного раздумья, как будто печати страдания, которого, кажется, не умеет эта голова высказать, за неуменьем грамоте.
— Не года, а жизнь, — сказала Маслова, и вдруг вся оживление ее прошло.
Лицо стало унылое, и
морщина врезалась между бровей.
В переднем углу, в золоченом иконостасе, темнели образа старинного письма; изможденные, высохшие
лица угодников, с вытянутыми в ниточку носами и губами, с глубокими
морщинами на лбу и под глазами, уныло глядели из дорогих золотых окладов, осыпанных жемчугом, алмазами, изумрудами и рубинами.
При каждой улыбке эти
морщины лучами разбегались по всему
лицу.
В волосах на голове у него уже показались серебряные нити и
лицо покрылось
морщинами.
Николай Иваныч — некогда стройный, кудрявый и румяный парень, теперь же необычайно толстый, уже поседевший мужчина с заплывшим
лицом, хитро-добродушными глазками и жирным лбом, перетянутым
морщинами, словно нитками, — уже более двадцати лет проживает в Колотовке.
Правда, некогда правильные и теперь еще приятные черты
лица его немного изменились, щеки повисли, частые
морщины лучеобразно расположились около глаз, иных зубов уже нет, как сказал Саади, по уверению Пушкина; русые волосы, по крайней мере все те, которые остались в целости, превратились в лиловые благодаря составу, купленному на Роменской конной ярмарке у жида, выдававшего себя за армянина; но Вячеслав Илларионович выступает бойко, смеется звонко, позвякивает шпорами, крутит усы, наконец называет себя старым кавалеристом, между тем как известно, что настоящие старики сами никогда не называют себя стариками.
Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие
морщины давно не бритого
лица, на сгорбленную спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.
А встретить тебя в самом деле я не хотел бы. Ты в моем воображении осталась с твоим юным
лицом, с твоими кудрями blond cendré, [пепельного цвета (фр.).] останься такою, ведь и ты, если вспоминаешь обо мне, то помнишь стройного юношу с искрящимся взглядом, с огненной речью, так и помни и не знай, что взгляд потух, что я отяжелел, что
морщины прошли по лбу, что давно нет прежнего светлого и оживленного выражения в
лице, которое Огарев называл «выражением надежды», да нет и надежд.
Живо помню я старушку мать в ее темном капоте и белом чепце; худое бледное
лицо ее было покрыто
морщинами, она казалась с виду гораздо старше, чем была; одни глаза несколько отстали, в них было видно столько кротости, любви, заботы и столько прошлых слез. Она была влюблена в своих детей, она была ими богата, знатна, молода… она читала и перечитывала нам их письма, она с таким свято-глубоким чувством говорила о них своим слабым голосом, который иногда изменялся и дрожал от удержанных слез.
Показался розовый свет в светлице; и страшно было глянуть тогда ему в
лицо: оно казалось кровавым, глубокие
морщины только чернели на нем, а глаза были как в огне.
Нечестивый грешник! уже и борода давно поседела, и
лицо изрыто
морщинами, и высох весь, а все еще творит богопротивный умысел.
Это был очень красивый юноша с пепельными волосами, матовым
лицом и выразительными серыми глазами. Он недавно перешел в нашу гимназию из Белой Церкви, и в своем классе у него товарищей не было. На переменах он ходил одинокий, задумчивый. Брови у него были как-то приподняты, отчего сдвигались скорбные
морщины, а на красивом лбу лежал меланхолический нимб…
Лицо у него тоже было как будто одето: измятость и
морщины исчезали.
И рваная шляпенка, и котомка за плечами, и длинная палка в руках, и длинная седая борода, и заветрелое
лицо, изборожденное глубокими
морщинами, и какая-то подозрительная таинственность во всей фигуре и даже в каждой складке страннического рубища, — все эти признаки настоящего таинственного странника как-то не вязались с веселым выражением его
лица.
Учитель был желтый, лысый, у него постоянно текла кровь из носа, он являлся в класс, заткнув ноздри ватой, садился за стол, гнусаво спрашивал уроки и вдруг, замолчав на полуслове, вытаскивал вату из ноздрей, разглядывал ее, качая головою.
Лицо у него было плоское, медное, окисшее, в
морщинах лежала какая-то прозелень, особенно уродовали это
лицо совершенно лишние на нем оловянные глаза, так неприятно прилипавшие к моему
лицу, что всегда хотелось вытереть щеки ладонью.
Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие зубы, и, несмотря на множество
морщин в темной коже щек, всё
лицо казалось молодым и светлым.
Он теперь вообще смотрел всё как-то вбок и давно перестал посещать бабушкины вечера; не угощал вареньем,
лицо его ссохлось,
морщины стали глубже, и ходил он качаясь, загребая ногами, как больной.