Неточные совпадения
А уснащивал он
речь множеством разных частиц, как-то: «судырь ты мой, эдакой какой-нибудь, знаете, понимаете, можете себе представить, относительно так сказать, некоторым образом», и прочими, которые сыпал он мешками; уснащивал он
речь тоже довольно удачно подмаргиванием, прищуриванием одного глаза, что все придавало весьма едкое выражение многим его сатирическим намекам.
В течение дня человек внимает такому
множеству мыслей, впечатлений,
речей и слов, что все это составило бы не одну толстую книгу.
Когда Самгин протер запотевшие очки, он увидел в классной, среди беспорядочно сдвинутых парт,
множество людей, они сидели и стояли на партах, на полу, сидели на подоконниках, несколько десятков голосов кричало одновременно, и все голоса покрывала истерическая
речь лысоватого человека с лицом обезьяны.
— Началось! — заговорил он. — Зашевелился народ! Лезет на улицу, рожи у всех — как топоры. У ворот фабрики все время Весовщиков с Гусевым Васей и Самойловым стояли,
речи говорили.
Множество народа вернули домой! Идемте, пора! Уже десять часов!..
Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, это — убеждение в невозможности взять Севастополь и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа, — и эту невозможность видели вы не в этом
множестве траверсов, брустверов, хитро сплетенных траншей, мин и орудий, одних на других, из которых вы ничего не поняли, но видели ее в глазах,
речах, приемах, в том, что называется духом защитников Севастополя.
Мне не нравились эти
речи, я не понимал
множества слов, иногда казалось, что эти люди говорят на чужом языке.
Прошло
множество тяжких минут до поры, пока за тонкою переборкою чётко посыпалась
речь солдата, — он говорил, должно быть, нарочно громко и так, словно сам видел, как Матвей бросился на Савку.
Речь ее можно только сравнить с ручьем, который бежит по неровной местности: то журчит между камнями и делится на бесчисленное
множество тоненьких струек, то вдруг разливается по лужайке, то низвергается с высоты и неожиданно пропадает, чтобы немного дальше снова зашуметь между прутьями лозняка…
А умирать — пора. Не умереть, а именно умирать, освобождаться от жизни постепенно, непостыдно, сладко. Среди царящей суматохи, где слышатся голоса только бесчисленного
множества темпераментов, где нападающие не знают, на кого они нападают, а защищающиеся — от кого они обороняются, где нет
речи об идеале, а мечется в глаза только обнаженный факт борьбы, — в такой суматохе ничего лучшего не придумаешь, как схорониться в укромное место и там — начать умирать.
Но, скажут мне, как же вы не понимаете, что выражение «в бараний рог согнуть» есть выражение фигуральное? Знаю я это, милостивые государи! знаю, что это даже просто брех. Но не могу не огорчаться, что в нашу и без того не очень богатую
речь постепенно вкрадывается такое ужасное
множество брехов самых пошлых, самых вредных. По моему мнению, не мешало бы подумать и о том, чтобы освободиться от них.
Дома Кистер приготовил было
множество двусмысленных
речей и намеков, дружеских советов… но все эти приготовления оказались совершенно бесполезными.
Но он же в последний год своей жизни очень энергически восстал против г. Лобанова, когда сей академик произнес в Академии
речь «о нелепости и безнравии» современной литературы и говорил, что, «по
множеству сочиненных ныне безнравственных книг цензура должна проникать все ухищрения пишущих», и что Академия должна ей помогать в этом, «яко сословие, учрежденное для наблюдения нравственности, целомудрия и чистоты языка», то есть для того, чтобы «неослабно обнаруживать, поражать и разрушать зло» на поприще словесности.
Князь Вадбольский. Исполать [Исполать — слава (греч.).]! теперь поразведаемся и с певуном. Кажется,
речь была о Вадбольском, который неосторожно когда-то, во времена оны, посмеялся над тем, что нерусский коверкал в песне русский язык. Грех утаить: надрывался аз грешный от смеху, когда этот любезник пел: «Прости, зеленый лук! Где ты, мыла друк?» — и многое
множество тому подобного.
На другой день рядовые и офицеры, в полных мундирах, отправились к кургану, на котором стояло уже
множество крестов, поставленных в вечную память павшим братьям. Туда же прибыл и Александр Васильевич. Приказав отслужить общую панихиду по убиенным, он с усердием молился и по окончании священнодействия, произнес надгробную
речь.
«Оно, — говорит „Русская
речь“, — окажется бессильным бороться против
множества сект, и православная церковь погибнет не в силу собственной немощи или несостоятельности, а только потому, что продолжительное существование неестественного порядка вещей вынудило ее служителей заглушить в себе познание ее сущности» (стр.301).