Неточные совпадения
«Довольно! — произнес он решительно и торжественно, — прочь миражи, прочь напускные страхи, прочь привидения!.. Есть жизнь! Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь вместе с старою старухой! Царство ей небесное и — довольно,
матушка, пора на покой! Царство рассудка и света теперь и… и воли, и силы… и посмотрим теперь! Померяемся теперь! — прибавил он заносчиво, как бы обращаясь к какой-то темной силе и вызывая ее. — А ведь я уже
соглашался жить на аршине пространства!
—
Согласятся, верно
согласятся, — отвечал я, — когда узнают Марью Ивановну. Я надеюсь и на тебя. Батюшка и
матушка тебе верят: ты будешь за нас ходатаем, не так ли?
И к какой мне стати просить благословения у мужика?» — «Все равно, Петруша, — отвечала мне
матушка, — это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит…» Я не
соглашался.
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то
согласились в одно время кинуться
матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность.
— Что ж, дай руку! —
соглашается матушка.
Но бывало, что
матушка садилась за стол недовольная. Очевидно, Могильцев на чем-нибудь не
согласился с нею, или она, с свойственной ей мнительностью, заподозрела его. Тогда обед проходил молча. Напрасно Могильцев уверял...
— Пожалуй, что это так!.. —
согласилась Мари. — И, знаешь, этого рода чинолюбцев и крестолюбцев очень много ездит к мужу — и, прислушиваясь к ним, я решительно недоумеваю, что же такое наша
матушка Россия: в самом ли деле она страна демократическая, как понимают ее нынче, или военная держава, как разумели ее прежде, и в чем состоит вкус и гений нашего народа?
Матушка с радостию
согласилась, и я целый год училась у Покровского вместе с Сашей.
— Я женат единственно по своей глупости и по хитрости женской, — сказал он с ударением. — Я, как вам докладывал, едва не умер, и меня бы, вероятно, отправили в госпиталь; но тут явилась на помощь мне одна благодетельная особа, в доме которой жила ваша
матушка. Особа эта начала ходить за мной, я не говорю уж, как сестра или мать, но как сиделка, как служанка самая усердная.
Согласитесь, что я должен был оценить это.
Матушка сразу со мной
согласились, но говорят: «Ох, дьякон, молчи: он просто вроде как бы в исступлении ума».
— Конечно, конечно!.. —
соглашалась Елена тем же насмешливым тоном. — Неприятно в этом случае для женщин только то, что так как эти занятия самки им не дают времени заняться ничем другим, так мужчины и говорят им: «Ты,
матушка, шагу без нас не смеешь сделать, а не то сейчас умрешь с голоду со всеми детенышами твоими!»
К моему удовольствию, батюшка
согласился на мою просьбу. Он не взялся, конечно, отстоять мою абсолютную правду, но обещал защитить меня от злостных преувеличений, к которым, наверное, не усомнятся прибегнуть кабатчики, чтоб очернить меня перед начальством. Со своей стороны, я вспомнил, что нынешней осенью мне прислали сотню кустов какой-то неслыханной земляники, и предложил
матушке в будущем году отделить несколько молодых отростков для ее огорода.
Советник. Не о деньгах речь идет: я сам для денег на все могу
согласиться. (Становится на колени.) Я люблю тебя, моя
матушка…
— Попробовать разве поговорить
матушке, что она на то скажет, —
согласится, так напиши от нее письмецо к Патапу Максимычу, — молвила Марья Гавриловна.
— И ныне, как подумаю я о таких ваших обстоятельствах, — продолжал московский посланник, — согласен я с вами,
матушка, что не время теперь вам думать об архиепископе. Пронесется гроза — другое дело, а теперь точно нельзя. За австрийской иерархией наблюдают строго, а если узнают, что вы
соглашаетесь, пожалуй, еще хуже чего бы не вышло.
— Ну
согласилась было, а там через сколько-то дней опять: «Не хочу да не хочу…» Ну и пошумела, опечалила
матушку…
Между тем сей последний, пока я возился у матушкиного комода, вспомнил, что ему пора домой. К неописанному моему удовольствию он начал прощаться с
матушкой и опять оттенил меня особенным образом, попросив
матушку отпускать меня изредка к нему, на его ответственность, на что
матушка и
согласилась, — а Пенькновский принял это согласие за чистую монету и, поблагодарив
матушку за доверие, закончил обещанием приводить меня назад домой под его собственным надзором.