Неточные совпадения
— Последнюю, батюшка! — прокричал
малый, придерживая лошадь, и улыбаясь оглянулся на веселую, тоже улыбавшуюся румяную бабу, сидевшую в тележном
ящике, и погнал дальше.
— Последнюю, что ль? — крикнул он на
малого, который, стоя на переду тележного
ящика и помахивая концами пеньковых вожжей, ехал мимо.
Весь верхний
ящик со всеми перегородками вынимался, и под ним находилось пространство, занятое кипами бумаг в лист, потом следовал
маленький потаенный
ящик для денег, выдвигавшийся незаметно сбоку шкатулки.
Только что прошел обильный дождь, холодный ветер, предвестник осени, гнал клочья черных облаков, среди них ныряла ущербленная луна, освещая на секунды мостовую, жирно блестел булыжник, тускло, точно оловянные, поблескивали стекла окон, и все вокруг как будто подмигивало. Самгина обогнали два человека, один из них шел точно в хомуте, на плече его сверкала медная труба — бас, другой, согнувшись, сунув руки в карманы, прижимал под мышкой
маленький черный
ящик, толкнув Самгина, он пробормотал...
Поцеловав его, она соскочила с кровати и, погасив свечу, исчезла. После нее остался запах духов и на ночном столике браслет с красными камешками. Столкнув браслет пальцем в
ящик столика, Самгин закурил папиросу, начал приводить в порядок впечатления дня и тотчас убедился, что Дуняша, среди них, занимает ничтожно
малое место. Было даже неловко убедиться в этом, — он почувствовал необходимость объясниться с самим собою.
В окне одно стекло разбито; на столике стояло
маленькое зеркало, в простой рамке, с
ящиком.
«Что ж у вас есть в магазине? — спросил я наконец, — ведь эти
ящики не пустые же: там сигары?» — «Чируты!» — сказал мне приказчик, то есть обрезанные с обеих сторон (которые, кажется, только и привозятся из Манилы к нам, в Петербург): этих сколько угодно! Есть из них третий и четвертый сорты, то есть одни большие, другие
меньше.
После этого перевязал узел снурком, достал из-за пазухи
маленькую печать и приложил к снурку и отдал
ящик своему чиновнику, сказав что-то переводчику.
А между тем губернатор, после первых приветствий, просил передать ему письмо и, указывая на стоявший на столике
маленький лакированный
ящик, предложил положить письмо туда.
С этого дня я приходил к Хорошему Делу, когда хотел, садился в
ящик с каким-то тряпьем и невозбранно следил, как он плавит свинец, греет медь; раскалив, кует железные пластины на
маленькой наковальне легким молотком с красивой ручкой, работает рашпилем, напильниками, наждаком и тонкой, как нитка, пилою…
Они вошли в
маленькую голую комнатку, где буквально ничего не было, кроме низкой походной кровати, полотно которой провисло, точно дно лодки, да ночного столика с табуреткой. Рафальский отодвинул
ящик столика и достал деньги.
Подавали на стол, к чаю, красное крымское вино, тартинки с маслом и сыром, сладкие сухари. Играл на пианино все тот же
маленький, рыжеватый, веселый Панков из консерватории, давно сохнувший по младшей дочке Любе, а когда его не было, то заводили механический музыкальный
ящик «Монопан» и плясали под него. В то время не было ни одного дома в Москве, где бы не танцевали при всяком удобном случае, до полной усталости.
То мне казалось, что я разбираю какие-то разноцветные, причудливых форм
ящики, вынимая
маленькие из больших, а из
маленьких еще меньшие, и никак не могу прекратить этой бесконечной работы, которая мне давно уже кажется отвратительной.
Пообедав с юнкерами, я ходил по городу, забегал в бильярдную Лондрона и соседнего трактира «Русский пир», где по вечерам шла оживленная игра на бильярде в так называемую «фортунку», впоследствии запрещенную. Фортунка состояла из 25 клеточек в
ящике, который становился на бильярд, и игравший
маленьким костяным шариком должен был попасть в «старшую» клетку. Играло всегда не менее десяти человек, и ставки были разные, от пятака до полтинника, иногда до рубля.
Литвинов опустил письмо в
ящик, и ему показалось, что вместе с этим
маленьким клочком бумажки он все свое прошедшее, всю жизнь свою опустил в могилу.
В
маленькой комнате, тесно заставленной
ящиками с вином и какими-то сундуками, горела, вздрагивая, жестяная лампа. В полутьме и тесноте Лунёв не сразу увидал товарища. Яков лежал на полу, голова его была в тени, и лицо казалось чёрным, страшным. Илья взял лампу в руки и присел на корточки, освещая избитого. Синяки и ссадины покрывали лицо Якова безобразной тёмной маской, глаза его затекли в опухолях, он дышал тяжело, хрипел и, должно быть, ничего не видел, ибо спросил со стоном...
От этих дум торговля казалась ему скучным делом, мечта о чистой,
маленькой лавочке как будто таяла в нём, он чувствовал в груди пустоту, в теле вялость и лень. Ему казалось, что он никогда не выторгует столько денег, сколько нужно для того, чтоб открыть лавочку, и до старости будет шляться по пыльным, жарким улицам с
ящиком на груди, с болью в плечах и спине от ремня. Но удача в торговле, вновь возбуждая его бодрость, оживляла мечту.
Он прошел в одну из
маленьких комнат дома с двумя окнами в палисадник. Среди нее стоял овальный стол, его окружали старинные стулья, обитые кожей, в одном простенке висели часы в длинном
ящике со стеклянной дверью, в углу стояла горка с серебром.
Спальня у Беликова была
маленькая, точно
ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
Но в какие-то щели пробивался острый и свежий воздух, и от этого в
маленьком, душном, движущемся
ящике весна чувствовалась еще сильнее, чем снаружи.
— Одному не поднять, — виновато сказал служка гостиницы, попробовав вытащить из кибитки
ящик с подарками Никите, и стукнул по
ящику маленьким, чёрным кулаком.
В углу зажгли
маленькую лампу. Комната — пустая, без мебели, только — два
ящика, на них положена доска, а на доске — как галки на заборе — сидят пятеро людей. Лампа стоит тоже на
ящике, поставленном «попом». На полу у стен еще трое и на подоконнике один, юноша с длинными волосами, очень тонкий и бледный. Кроме его и бородача, я знаю всех. Бородатый басом говорит, что он будет читать брошюру «Наши разногласия», ее написал Георгий Плеханов, «бывший народоволец».
Пришедши домой, Пульхерия Ивановна отправлялась по своим делам, а он садился под навесом, обращенным к двору, и глядел, как кладовая беспрестанно показывала и закрывала свою внутренность и девки, толкая одна другую, то вносили, то выносили кучу всякого дрязгу в деревянных
ящиках, решетах, ночевках [Ночевки —
маленькое корыто.] и в прочих фруктохранилищах.
Под ноги ему попалась развернутая бритва, лежавшая на ковре; он поднял ее, свернул, уложил в бритвенный
ящик, забытый с утра на
маленьком столике, подле самого дивана, на котором спал Павел Павлович, и запер
ящик в бюро на ключ.
Ящики в комоде были уже заперты, постель мужа прибрана. Не было в спальне ни акушерки, ни Варвары, ни горничной; один только Петр Дмитрич по-прежнему стоял неподвижно у окна и глядел в сад. Не слышно было детского плача, никто не поздравлял и не радовался, очевидно,
маленький человечек родился не живой.
— Вальс! — скомандовал майор
малому, и тот, опять что-то похимостивши у
ящика, заиграл вальс.
Когда наше собрание бабочек ни в чем уже не уступало собранию Кайсарова и Тимьянского (кроме, однако, Кавалера), а, напротив, в свежести красок и в изяществе раскладки имело большое преимущество, повезли мы с Панаевым уже два
ящика бабочек на показ Фуксу. Профессор рассыпался в похвалах нашему искусству и особенно удивлялся
маленьким сумеречным бабочкам, которые были так же хорошо разложены, как и большие. Он очень жалел, что мы не собирали и других насекомых.
Мы прошли ряд холодных, неуютных комнат, в которых не было почти никакой мебели, и вступили, наконец, в темный
маленький коридорчик, заставленный всякого рода
ящиками и сундуками. Моя спутница толкнула какую-то дверь, и я очутилась в
маленькой комнатке с большим окном, выходящим в сторону гор.
Маленьких узников выпускали из
ящика только в часы прогулок. За это время они могли бегать и резвиться вволю. Девочки караулили «своих «деток», как они называли котят, чтобы последние не попались на глаза надзирательницам или, еще того хуже, «самой» (начальнице приюта), так как присутствие домашних животных, как переносителей заразы, всевозможных болезней (так было написано в приютском уставе), строго воспрещалось здесь.
С нетерпением ожидали девочки часов прогулки. Их любимцы, еще издали заслыша приближение своих
маленьких благодетельниц, принимались тихо и радостно мяукать, а завидя девочек, наклонившихся над их «домиком», опрокинутым огромным
ящиком с сеном, махали хвостами и забавно облизывались, чуя вкусный запах съестного.
Теперь Я человек, как и ты. Ограниченное чувство Моего бытия Я почитаю Моим знанием и уже с уважением касаюсь собственного носа, когда к тому понуждает надобность: это не просто нос — это аксиома! Теперь Я сам бьющаяся кукла на театре марионеток, Моя фарфоровая головка поворачивается вправо и влево, мои руки треплются вверх и вниз, Я весел, Я играю, Я все знаю… кроме того: чья рука дергает Меня за нитку? А вдали чернеет мусорный
ящик, и оттуда торчат две
маленькие ножки в бальных туфельках…
Эта цифра зажглась в ее голове, как огненная точка. Васе нужно как раз столько. Даже
меньше! Будь у нее в
ящике или в банке такие деньги, она ушла бы с ним, вот сейчас уложилась бы, послала бы Феню за извозчиком и прямо бы на пароход или на железную дорогу, с ночным поездом.
Зала была узковатая, в виде продолговатого
ящика, с тесным партером и тремя ярусами лож, кроме бенуаров, таких же низких, как в Московском
Малом.
Это была
маленькая и бестолковая записочка, найденная Таисией в комоде матери, в том как раз
ящике, где так долго покоились неприкосновенные тридцать серебреников; перед тем, как упасть в обморок, Таисия записочку сожгла на спичке, и содержание ее осталось в памяти смутно, как нечто в высокой степени обрывочное и безалаберное.
— На море, на окияне сидит бес на диване,
малых собак грызет, большим честь отдает… Сел ты, друг, в
ящик по самый хрящик. Ничего, вызволю. Как звать-то?
Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в
маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одною свечкой на пустом
ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за чтό не хотели уступить свое место.