Неточные совпадения
В
литературном мире у меня было когда-то много знакомого народа, но ни одного настоящего друга или школьного товарища. Из бывших сотрудников"Библиотеки"Лесков очутился в числе кредиторов журнала, Воскобойников работал в"Московских ведомостях"у Каткова, Эдельсон умер, бывший у меня секретарем товарищ мой Венский практиковал в провинции как врач после довершения своей подготовки на
курсах для врачей и получения докторской степени.
Это оказался студент второго
курса на юридическом факультете Урусов. И я, как только сделался редактором, сейчас же написал ему в Москву и просил о продолжении его сотрудничества по театру и
литературной критике.
То, что еще не называлось тогда"интеллигенцией"(слово это пущено было в печать только с 1866 года), то есть илюди 40-х и 50-х годов, испытанные либералы, чаявшие так долго падения крепостного права, и молодежь, мои сверстники и моложе меня, придавали столичному сезону очень заметный подъем. Это сказывалось, кроме издательской деятельности, в публичных
литературных вечерах и в посещении временных университетских
курсов в залах Думы.
В зиму 1867^-1868 года расширилось и мое знакомство с парижской интеллигенцией в разных ее мирах. Парламентская жизнь,
литературные новости, музыка (тогда только начавшиеся"популярные"концерты Падлу), опера, оперетка, драматические театры, театральные
курсы и опять, как в первую мою зиму, усердное посещение Сорбонны и College de France.
Созывали нас на первом
курсе слушать сочинения, которые писались на разные темы под руководством адъюнкта словесности, добродушнейшего слависта Ровинского. Эти обязательные упражнения как-то не привились. Во мне, считавшемся в гимназии „сочинителем“, эти
литературные сборища не вызвали особенного интереса. У меня не явилось ни малейшей охоты что-нибудь написать самому или обратиться за советом к Ровинскому.
Закрытие университета подняло сочувствие к нему всего города. На Невском в залах Думы открылись целые
курсы с самыми популярными профессорами. Начались, тогда еще совсем внове, и
литературные вечера в публичных залах. В зале Пассажа, где и раньше уже состоялся знаменитый диспут Погодина с Костомаровым, читались лекции; а потом пошло увлечение любительскими спектаклями, в которых и я принимал участие.
Они послужили мне, однако ж, в пользу, потому что, упражняясь в
литературной гимнастике, наблюдая и соображая законы русского языка, я изучил их лучше, чем по всем грамматическим
курсам, которые зазубрил.