Неточные совпадения
Рев и бешеные раскаты валов не нежат слабого слуха: они всё твердят свою, от начала мира одну и ту же песнь мрачного и неразгаданного содержания; и все слышится
в ней один и тот же стон, одни и те же жалобы будто обреченного на муку чудовища, да чьи-то пронзительные, зловещие голоса. Птицы не щебечут вокруг; только безмолвные чайки, как осужденные, уныло носятся у прибрежья и
кружатся над
водой.
Слышался только шум, будто ветер
в тихий час вечера наигрывал,
кружась по водному зеркалу, нагибая еще ниже
в воду серебряные ивы.
Еще большую горячность показывает утка к своим утятам: если как-нибудь застанет ее человек плавающую с своею выводкой на открытой
воде, то утята с жалобным писком, как будто приподнявшись над
водою, — точно бегут по ней, — бросаются стремглав к ближайшему камышу и проворно прячутся
в нем, даже ныряют, если пространство велико, а матка, шлепая по
воде крыльями и оглашая воздух особенным, тревожным криком, начнет
кружиться пред человеком, привлекая все его внимание на себя и отводя
в противоположную сторону от детей.
Большие мельничные колеса, разбуженные шумливыми толчками
воды, тоже вздрагивали, как-то нехотя подавались, точно ленясь проснуться, но через несколько секунд уже
кружились, брызгая пеной и купаясь
в холодных струях. За ними медленно и солидно трогались толстые валы, внутри мельницы начинали грохотать шестерни, шуршали жернова, и белая мучная пыль тучами поднималась из щелей старого-престарого мельничного здания.
Вероятно, их вожаки подливали
в него
воды, чтобы уверить простаков; но что обряд наплакиванья у них существовал, это мне, еще ребенку, кинулось тогда
в глаза, и, как теперь, я вижу перед собой: все это сборище бегало,
кружилось и скакало вокруг чана, и при этом одна нестарая еще женщина с распущенными, вскосмаченными волосами больше всех радела и неистовствовала, причем все они хлестали друг друга прутьями и восклицали: «Ой, бог!..
— Н-ну! Тут сколько авариев было. С одной стороны мыс, а с другой
вода кружится, как
в котле. Остается только узенькое место. Вот тут и угадайте. Вот как раз, где мы сейчас идем, тут «Владимир» пошел ко дну, когда его «Колумбия» саданула
в бок. Так и покатился вниз. И не нашли… Здесь ямища сажен
в четыреста…
Ему представилось совершенно ясно, что он еще на корабле, стоит на самой корме, что голова у него
кружится, что он падает
в воду.
— У меня что-то
кружится голова; не беспокойся, Дмитрий, я пойду
в спальню и выпью
воды, это сейчас пройдет.
Несчастная ничего не понимала и ничего не желала понимать. Я ее насильно поднял, усадил и дал
воды. У меня от слабости
кружилась голова и дрожали ноги. Затем я, по логике всякой слабости, возненавидел Любочку. Что она ко мне-то пристает, когда я сам едва дышу? Довольно этой комедии. Ничего знать не хочу. До свидания… Любочка смотрела на меня широко раскрытыми глазами и только теперь заметила, как я хорош, — краше
в гроб кладут.
Через час или менее, смотря по качеству и количеству отравы, рыба делается пьяною, одурелою: выходит на мель, всплывает на поверхность
воды,
кружится, мечется, тычется
в берега, даже иногда выскакивает на них и особенно забивается
в камыши и травы, где они есть.
— Нас, конечно, опрокинуло. Вот — мы оба
в кипящей
воде,
в пене, которая ослепляет нас, волны бросают наши тела, бьют их о киль барки. Мы еще раньше привязали к банкам всё, что можно было привязать, у нас
в руках веревки, мы не оторвемся от нашей барки, пока есть сила, но — держаться на
воде трудно. Несколько раз он или я были взброшены на киль и тотчас смыты с него. Самое главное тут
в том, что
кружится голова, глохнешь и слепнешь — глаза и уши залиты
водой, и очень много глотаешь ее.
И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял,
И Терек, прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте,
Ревел, — и горный зверь, и птица,
Кружась в лазурной высоте,
Глаголу
вод его внимали...
Я не мог выносить дальше этой сцены и вышел скорее на свежий воздух; моя голова начинала тихо
кружиться, и нужно было выпить несколько глотков холодной
воды, чтобы прийти
в себя.
Площадь базара стала подобна котлу, — люди
кружились на ней, точно крупинки гречи
в закипающей
воде. Небо накрыло город серой тяжелой шапкой, заволокло дали и сеяло мелкую сырость пепельно-светлого цвета.
Однажды
в праздник сидели мы под вечер полной компанией на любимом нашем месте у реки, над заводью, где
вода, подобно ревнивой любовнице, жадно и настойчиво подмывает берег,
кружится и течёт, как бы сама против себя, обнажая корни лип, осин и берёз.
… Гляжу
в окно — под горою буйно качается нарядный лес, косматый ветер мнёт и треплет яркие вершины пламенно раскрашенного клёна и осин, сорваны жёлтые, серые, красные листья,
кружатся, падают
в синюю
воду реки, пишут на ней пёструю сказку о прожитом лете, — вот такими же цветными словами, так же просто и славно я хотел бы рассказать то, что пережил этим летом.
Глядя на
воду, Лёнька чувствовал, что у него сладко
кружится голова и глаза, утомлённые быстрым бегом волн, дремотно слипаются. Глухой шёпот деда, скрип каната и сочный плеск волн убаюкивали его; он хотел опуститься на палубу
в дремотной истоме, но вдруг что-то качнуло его так, что он упал.
В залитых улицах слободы
вода стояла спокойная и глубокая, и только местами лениво
кружились щепки и доски поломанных заборов.
Алексей Степанович выскочил
в дверь, чуть не стукнувшись головой о низкую притолоку — и остановился: перед самыми его ногами стояла
вода, уже окружившая ракиту, и по ней тихо плыли и
кружились грязные соломинки навоза, смытого со двора.
Путники спускались
в овраг. По глинистому дну его бурлил и крутился пенисто-мутный ручей, взбученный дождевой
водой, и
в нем
кружились и стремительно неслись вниз оторванные листья, сучья, ветви, корни и комья земли да глины, сейчас только отмытые от грунта.
Они поднимались все разом с криками,
кружились некоторое время
в воздухе, потом опять опускались на
воду и то и дело перелетали друг через друга.
В такие тихие ночи можно наблюдать свечение моря. Как клубы пара, бежала
вода от весел; позади лодки тоже тянулась длинная млечная полоса.
В тех местах, где
вода приходила во вращательное движение, фосфоресценция делалась интенсивнее. Точно светящиеся насекомые, яркие голубые искры
кружились с непонятной быстротой, замирали и вдруг снова появлялись где-нибудь
в стороне, разгораясь с еще большей силой.
— Господи, какая ночь тяжелая!.. Сергей Васильевич сделайте одолжение, принесите мне
воды из ключа. У меня так
кружится голова, — мне кажется, я сейчас упаду… Она здесь недалеко, за бугром… Хоть
в фуражку мою зачерпните, она суконная, не прольется… Ради бога!..
В страшной тоске он поднимал тяжелую голову, взглядывал на фонарь,
в лучах которого
кружились тени и туманные пятна, хотел просить
воды, но высохший язык едва шевелился и едва хватало силы отвечать на вопросы чухонца.
Месяц уже побледнел при наступлении утра и, тусклый, отразившись
в воде, колыхался
в ней, как одинокая лодочка. Снежные хлопья налипли на ветвях деревьев, и широкое серебряное поле сквозь чащу леса открывалось взору обширной панорамой. Заря играла уже на востоке бледно-розовыми облаками и снежинки еще кое-где порхали и
кружились в воздухе белыми мотыльками.
Месяц уже побледнел при наступлении утра и, тусклый, отразившись
в воде, колыхался
в ней, как одинокая лодочка. Снежные хлопья налипли на ветвях дерев, и широкое серебряное поле сквозь чащу леса открылось взору обширной панорамой. Заря играла уже на востоке бледно-розовыми облаками, и снежинки еще кое-где порхали и
кружились в воздухе белыми мотыльками.