Неточные совпадения
Все, не исключая и самого
кучера, опомнились и очнулись только тогда, когда на них наскакала коляска с шестериком коней и почти над головами их раздалися
крик сидевших в коляске дам, брань и угрозы чужого
кучера: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я тебе кричал в голос: сворачивай, ворона, направо!
Бабушка поглядела в окно и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с
криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и
кучеров, в саду цветы и кусты зашевелились, точно живые, и не на одной гряде или клумбе остался след вдавленного каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались, и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.
Их перегнал, оглушительно стуча по камням, другой экипаж. Быстро и сумбурно промелькнули в свете фонарей гнедые лошади, скакавшие нестройным карьером,
кучер, неистово вертевший над головой кнутом, и четыре офицера, которые с
криком и свистом качались на своих сиденьях.
Я замер на минуту, затем вскочил со стула, перевернулся задом к столу и с размаха хлюпнул на перевернутую тарелку, которая разлетелась вдребезги, и под вопли и
крики тетенек выскочил через балкон в сад и убежал в малинник, где досыта наелся душистой малины под
крики звавших меня тетенек… Я вернулся поздно ночью, а наутро надо мной тетеньки затеяли экзекуцию и присутствовали при порке, которую совершали надо мной, надо сказать, очень нежно, старый Афраф и мой друг —
кучер Ванька Брязгин.
Бобров никак не мог отыскать Митрофана. Раза два или три ему послышалось, будто его
кучер отзывается на
крик откуда-то из самой середины перепутавшихся экипажей. Но проникнуть туда не было никакой возможности, потому что давка становилась с каждой минутой все сильнее и сильнее.
Огромная дорожная карета лежит на боку,
кучер и два лакея стоят перед нею в недоумении, а из кареты, лежащей на боку, несутся раздирающие душу
крики и вопли.
Как однажды, когда дедушка, по привычке, лежа в зимней кибитке на пуховиках и под медвежьими одеялами раздетый, проснувшись, громко крикнул: «Малый!» — в то время как
кучер и слуга для облегчения лошадей и чтобы самим размяться на морозе, шли в гору за кибиткой; как лошади испугались этого внезапного
крика, и вся тройка подхватила, даром что дело было в гору. К счастию, вожжи лежали на головашках, и дедушка, поднявшись в одной сорочке, остановил лошадей, успевших проскакать с четверть версты.
Владимир Сергеич побежал на
крик. Он нашел Ипатова на берегу пруда; фонарь, повешенный на суку, ярко освещал седую голову старика. Он ломал руки и шатался как пьяный; возле него женщина, лежа на траве, билась и рыдала; кругом суетились люди. Иван Ильич уже вошел по колена в воду и щупал дно шестом;
кучер раздевался, дрожа всем телом; два человека тащили вдоль берега лодку; слышался резкий топот копыт по улице деревни… Ветер несся с визгом, как бы силясь задуть фонари, а пруд плескал и шумел, чернея грозно.
Спустясь с Вознесенского моста и собираясь поворотить направо по канаве, вдруг слышит он
крик: «берегись, поди!..» Прямо на него летел гнедой рысак; из-за
кучера мелькал белый султан, и развевался воротник серой шинели.
Я спросил их, какою дорогою ехали они со станции, не ехали ли они через тот лес, где произошло убийство, не отделялся ли кто-нибудь из них от компании, хотя бы даже на короткое время, и не был ли им слышен раздирающий душу
крик Ольги [Если всё это нужно было г. Камышеву, то не легче ли было допросить
кучеров, которые везли цыган?
И пока господа переглядывались и молчали,
кучера и лакеи побежали к тому месту, откуда был слышен
крик. Первым вестником скорби был лакей, старый Илья. Он прибежал из леса к опушке и, бледный, с расширенными зрачками, хотел что-то сказать, но одышка и волнение долго мешали ему говорить. Наконец, поборов себя и перекрестившись, он выговорил...
Григорий Александрович позвал
кучера, который должен был везти этого вельможу, и приказал ему устроить так, чтобы коляска при первом сильном толчке сорвалась с передка и упала, а
кучер с передком ехал бы дальше, не оглядывась и не слушая
криков.
У ворот замка сделалась настоящая суматоха; к
крикам, на разные напевы, господ и госпож разного возраста присоединялась брань
кучеров.
Кучер, услыхав
крик, остановился. Шестов опомнился.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке.
Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый
крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект)
кучерá и официанты, с
криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.