Антонида Ивановна, по мнению Бахаревой, была первой красавицей в Узле, и она часто говорила, покачивая головой: «Всем взяла эта Антонида Ивановна, и полнотой, и лицом, и выходкой!» При этом Марья Степановна каждый раз с
коротким вздохом вспоминала, что «вот у Нади, для настоящей женщины, полноты недостает, а у Верочки кожа смуглая и волосы на руках, как у мужчины».
Нет.
Снегурочка одна в слезах. О чем
Тоскуешь ты? Девицы веселятся,
Во всем лесу веселый гул идет:
То песенки, то звонкий смех, то шепот
Воркующий, то робости и счастья
Короткий вздох, отрывистый. А ты
Одна в слезах.
— Эх, Григорий Михайлыч, Григорий Михайлыч, — начал он с
коротким вздохом, не до того нам теперь, не до тонкостей и препираний. Вы вот, сколько я мог заметить, довольно равнодушны к родной словесности и потому, быть может, не имеете понятия о Ваське Буслаеве?
Неточные совпадения
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни
вздох нескромный,
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.
Он тряхнул головою, как бы пробуя согнуть
короткую шею, но шея не согнулась. Тогда, опустив глаза, он прибавил со
вздохом...
— Мне — все вредно, — откликнулся Юрин, двигая ногами, и все-таки были слышны его
короткие, хриплые
вздохи.
Он дышал быстро, хватая воздух
короткими, жадными
вздохами. Голос у него прерывался, костлявые пальцы бессильных рук ползали по груди, стараясь застегнуть пуговицы пальто.
— Он хочет сделать меня идиотом! — пожаловался Егор.
Короткие, тяжелые
вздохи с влажным хрипом вырывались из груди Егора, лицо его было покрыто мелким потом, и, медленно поднимая непослушные, тяжелые руки, он отирал ладонью лоб. Странная неподвижность опухших щек изуродовала его широкое доброе лицо, все черты исчезли под мертвенной маской, и только глаза, глубоко запавшие в отеках, смотрели ясно, улыбаясь снисходительной улыбкой.
Покачивал головою грустно и вздыхал продолжительными тяжелыми
вздохами. Молчание — и продолжительный, глубокий
вздох; опять
короткое молчание — и снова еще более продолжительный, тяжелый
вздох.
Нет, умирает Иисус. И это может быть? Да, Иисус умирает. Бледные руки неподвижны, но по лицу, по груди и ногам пробегают
короткие судороги. И это может быть? Да, умирает. Дыхание реже. Остановилось… Нет, еще
вздох, еще на земле Иисус. И еще? Нет… Нет… Нет… Иисус умер.
Губернатор быстро, искоса, огляделся: грязная пустыня площади, с втоптанными в грязь соломинками сена, глухой забор. Все равно уже поздно. Он вздохнул
коротким, но страшно глубоким
вздохом и выпрямился — без страха, но и без вызова; но была в чем-то, быть может в тонких морщинах на большом, старчески мясистом носу, неуловимая, тихая и покорная мольба о пощаде и тоска. Но сам он не знал о ней, не увидали ее и люди. Убит он был тремя непрерывными выстрелами, слившимися в один сплошной и громкий треск.
— А не странно ли! — вдруг сказала она. — Вы, русский, москаль, и вы первый увидели у меня это знамя, первый узнали про мою работу, на ваших глазах она кончилась, и даже первый похвалили ее вы, москаль!.. Москаль, говорю я!.. Но кто-то первый подымет и понесет его? — с грустно-раздумчивым
вздохом добавила она после
короткого молчания.
А время летело незаметно в этих обрывистых разговорах, недавних воспоминаниях, грустных взглядах и
вздохах. И по мере того как оно уходило, напоминая о себе боем колокола на баке, отбивающего склянки, лица провожавших все делались серьезнее и грустнее, а речи все
короче и
короче.
— У нас нет средств! — послышался
короткий ответ Наруковой, и глубокий
вздох, полный затаенной печали, всколыхнул грудь этой старой женщины.
Раздался звук пощечины и вслед за ним
короткий, всхлипывающий
вздох Александры Михайловны. Зина сидела на постели Елизаветы Алексеевны и чутко прислушивалась; она рванулась и заплакала. Елизавета Алексеевна, бледная, с дрожащими губами, удержала ее.
Закинув голову, подняв руки горе, как Моисей, узревший Бога, он хохочет беззвучно и грозно,
короткими спадающими
вздохами — видит внизу испуганное лицо дьякона, предостерегающе приподнявшего палец, видит съежившиеся спины людей, которые заметили его хохот и поспешно точат ходы в толпе, как черви, и стискивает рот с неожиданной и трогательной пугливостью ребенка.