Неточные совпадения
Чрез слуховое окно войдя на чердак дома, он спустился к ней вниз в жилые комнаты по лесенке с чердака, зная, что дверь, бывшая в
конце лесенки, не всегда по небрежности слуг запиралась на
замок.
Я ничего в самом деле не понимал и наконец спросил его: дали ли ему какой-нибудь вид. Он подал мне его. В нем было написано все решение и в
конце сказано, что, учинив, по указу уголовной палаты, наказание плетьми в стенах тюремного
замка, «выдать ему оное свидетельство и из
замка освободить».
Прошло после свадьбы не больше месяца, как по городу разнеслась страшная весть. Нагибин скоропостижно умер. Было это вскоре после обеда. Он поел какой-то ухи из соленой рыбы и умер. Когда кухарка вошла в комнату, он лежал на полу уже похолодевший. Догадкам и предположениям не было
конца. Всего удивительнее было то, что после миллионера не нашли никаких денег. Имущество было в полной сохранности,
замки все целы, а кухарка показывала только одно, что хозяин ел за час до смерти уху.
Моя беседа с Карпом Ерофеичем затянулась далеко за полночь, и все истории, которые он мне рассказывал, касались только каторги и ее героев, как, например, смотритель тюрьмы Селиванов, который под горячую руку отбивал кулаком
замки у дверей и в
конце концов был убит арестантами за жестокое с ними обращение.
Загремел тяжелый
замок у судной тюрьмы, и узников вывели на свет божий. Они едва держались на ногах от истомы и долгого сидения. Белоус и Аблай были прикованы к середине железного прута, а Брехун и Арефа по
концам. Воевода посмотрел на колодников и покачал головой, — дескать, хороши голуби.
Более всего их пугало, что в одном
конце коридоров
замка есть комната, служившая спальней покойному императору Павлу, в которой он лег почивать здоровым, а утром его оттуда вынесли мертвым.
Еще недолгая упорная работа, несколько томительных минут её, и все четыре
замка австрийских пушек находятся теперь в руках Иоле. Все также лихорадочно-быстро он привязывает их к
концу каната, чтобы не производить шума при резком бросании их с палубы и тихо-тихо погружает канат с
замками за борт, в воду.
Перерезав предварительно канат своим кинжалом, тот самый канат, к
концу которого прикреплены драгоценные, добытые им трофеи — четыре
замка от неприятельских пушек и, держа его в крепко стиснутых зубах, Иоле плывет обратно, лихорадочно быстро перебирая руками.
На ее фоне белели наш дом и церковь, серебрились высокие тополи. Пахло дождем и скошенным сеном. Мой спутник был в ударе. Он смеялся и говорил всякий вздор. Он говорил, что было бы недурно, если бы на пути нам вдруг встретился какой-нибудь средневековый
замок с зубчатыми башнями, с мохом, с совами, чтобы мы спрятались туда от дождя и чтобы нас в
конце концов убил гром…
В антракте этого ужасного происшествия сыграли посольский прием. Из посольского двора вели Поппеля объездом, лучшими улицами, Великою, Варьскою, Красною площадью и главной улицею в городе. Все это убито народом, как подсолнечник семенами. Оставлено только место для проезда посла, его дворян и провожатых. Все окна исписаны живыми лицами, заборы унизаны головами, как в заколдованных
замках людоморов, по кровлям рассыпались люди. Вся Москва с своими
концами и посадами прилила к сердцу своему.
Он прибавлял, что скоро наступит день рождения последней, что ко дню этому делаются большие приготовления в
замке и что со всех
концов Лифляндии должны съехаться в него сотни гостей: баронов, военных, профессоров, судей, купцов и студентов; а может быть, и тысячи их соберутся, прибавлял он с коварною усмешкой.
Таков он был во всех случаях жизни: ныне, из тщеславия, готов играть своею жизнью на
концах копьев, пуститься в новый крестовый поход, завтра не дотронется до булавки, не замарает ноги, чтобы спасти погибающего; ныне, у ног врага, которого вчера бил, целует у него руку, завтра готов повторить с ним римскую сцену, если б она опять представилась; ныне сажает вас на первое место за своей трапезой, осыпает вас всеми почетными именами, вытаскивая их из словаря приличия и уважения; завтра, по первому намеку прохожего цыгана, без всяких исследований, оборотится к вам спиной, заставит вас ждать у ворот своего
замка, если вы имеете в нем нужду, и встретит вас с своей баронской высоты словами: «Здорово, любезный мой!» Такие характеры нередки.
Такова древняя история страны, лежавшей за «
концом России», на рубеже которой высился деревянный
замок владетельных купцов Строгановых, окруженный на неизмеримое пространство дарованными им жалованными царскими грамотами землями с построенными их же иждивением городищами, поселками и крепостцами, кипевшими жизнью среди этого обширного безлюдья.