По приезде адмирала епископ сделал ему визит. Его сопровождала свита из четырех миссионеров, из которых двое были испанские монахи, один француз и один китаец, учившийся в знаменитом римском училище пропаганды. Он сохранял свой
китайский костюм, чтоб свободнее ездить по Китаю для сношений с тамошними христианами и для обращения новых. Все они завтракали у нас; разговор с епископом, итальянцем, происходил на французском языке, а с китайцем отец Аввакум говорил по-латыни.
Конечно, Баттенберг может сказать: моему возвращению рукоплескали. Но таких ли рукоплесканий я был свидетелем в молодости! Приедешь, бывало, в Михайловский театр, да выйдет на сцену Луиза Майер в
китайском костюме (водевиль «La fille de Dominique»), да запоет...
Неточные совпадения
Между тем мы своротили с реки на канал, перешли маленький мостик и очутились среди пестрой, движущейся толпы, среди говора, разнообразных криков, толчков, запахов,
костюмов — словом, на базаре. Здесь представлялась мне полная картина
китайского народонаселения без всяких прикрас, в натуре.
Одет он был в какой-то странный
костюм, наполовину
китайский, наполовину русский.
Рядом на стенах висели размалеванные картины, характерные для
китайского художества по отсутствию в них перспективы и изображающие исторические театральные сцены, что легко узнать по
костюмам, заученным позам актеров и по их раскрашенным физиономиям.
Пока Вася отряхивался, я смахнул пыль с сундука. Он был белый, кожаный, с
китайской надписью. Я и Вася, взявшись за медные ручки сундука, совершенно легкого, потащили его по лестнице, причем Вася обернул его ручку бумажкой и держал руку на отлете, чтобы
костюмом не коснуться ноши. За стеной, отделявшей от кладовки наши актерские номерки, в испуге неистово лаяла Леберка, потревоженная неслыханным никогда грохотом. Я представил себе, как она лает, поджав свой «прут», как называют охотники хвост у понтера.