Неточные совпадения
В глубине двора возвышалось длинное, ушедшее в землю кирпичное здание, оно было или хотело быть двухэтажным, но две трети второго этажа сломаны или не достроены.
Двери, широкие, точно ворота, придавали нижнему этажу сходство с конюшней; в остатке верхнего тускло светились два окна, а под ними, в нижнем,
квадратное окно пылало так ярко, как будто за стеклом его горел костер.
Клим заглянул в
дверь: пред
квадратной пастью печки, полной алых углей, в низеньком, любимом кресле матери, развалился Варавка, обняв мать за талию, а она сидела на коленях у него, покачиваясь взад и вперед, точно маленькая. В бородатом лице Варавки, освещенном отблеском углей, было что-то страшное, маленькие глазки его тоже сверкали, точно угли, а с головы матери на спину ее красиво стекали золотыми ручьями лунные волосы.
Захотелось уйти, но в
двери стоял полицейский с галунами, размахивал
квадратным куском бумаги пред лицом Дуняши и сдержанно рычал.
Вышли в коридор, остановились в углу около большого шкафа, высоко в стене было вырезано
квадратное окно, из него на
двери шкафа падал свет и отчетливо был слышен голос Ловцова...
Тотчас же в стене лопнули обои, отлетел в сторону
квадратный их кусок, обнаружилась
дверь, в комнату влез Денисов, сказал...
Фабрика — огромное
квадратное здание в предместии Бинондо в два этажа, с несколькими флигелями, пристройками, со многими воротами и
дверями, с большим двором внутри.
Через длинную гостиную с низким потолком и узкими окнами они прошли в кабинет Бахарева,
квадратную угловую комнату, выходившую стеклянной
дверью в столовую, где теперь мелькал белый передник горничной.
Против каждого окошка в коридоре находится
дверь, ведущая в комнату и над которою прорублено другое окно, величиною более
квадратного аршина, и оно-то должно освещать каземат, имеющий восемь аршин глубины, шесть ширины и пять вышины.
Желтые — с красными кирпичными прыщами — стены следили за мной сквозь темные
квадратные очки окон, следили, как я открывал певучие
двери сараев, как я заглядывал в углы, тупики, закоулки.
Я слышал свое пунктирное, трясущееся дыхание (мне стыдно сознаться в этом — так все было неожиданно и непонятно). Минута, две, три — все вниз. Наконец мягкий толчок: то, что падало у меня под ногами, — теперь неподвижно. В темноте я нашарил какую-то ручку, толкнул — открылась
дверь — тусклый свет. Увидел: сзади меня быстро уносилась вверх небольшая
квадратная платформа. Кинулся — но уже было поздно: я был отрезан здесь… где это «здесь» — не знаю.
На другой день утром, спустившись в сарай за дровами, я нашел у
квадратной прорезки для кошек, в
двери сарая, пустой кошелек; я десятки раз видел его в руках Сидорова и тотчас же отнес ему.
У городской стены прижался к ней, присел на землю низенький белый кабачок и призывно смотрит на людей
квадратным оком освещенной
двери. Около нее, за тремя столиками, шумят темные фигуры, стонут струны гитары, нервно дрожит металлический голос мандолины.
Ощупал койку, накрытую жёстким одеялом, подбежал к
двери, потрогал её, заметил на стене против
двери маленькое
квадратное окно и бросился к нему.
Ничем не задерживаясь, я достиг загораживающей проход створчатой
двери не совсем обычного вида; она была почти
квадратных размеров, а половины ее раздвигались, уходя в стены.
Сетка закрыла стеклянную
дверь, лифт тронулся, и
квадратная спина, повернувшись, превратилась в богатырскую грудь.
Сильным ударом ноги отшвырнул далеко прочь какой-то черепок и решительно пошел в кухню, где шумно спорили Фелицата с кухаркой. Открыв
дверь, он заполнил ее своим
квадратным телом и, прерывая речь хозяйки, сказал...
«За кражу», «За убийство», «За грабеж», «За бродяжничество», а в середине каждой
двери виднелось
квадратное отверстие со стеклышком, закрываемое снаружи деревянною заслонкой.
На
квадратном дворике по углам стоят четыре каменные башенки, старые, покрытые мхом, какие-то склизкие, точно оплеванные. Они примыкают вплоть ко внутренним углам четырехугольного здания, и ход в них — с коридоров. Проходя по нашему коридору, я увидел
дверь, ведущую, очевидно, в одну из башенок, и наш Меркурий сказал мне, что это ход в бывший карцер.
Дверь была не заперта, и мы вошли.
Вообразите себе небольшую, в две
квадратных сажени, избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая половина которой занята громадной печкой, а другая — большим деревянным столом для трупов — остальная мебель состоит из нескольких табуретов —
дверь в эту избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное понятие о сибирском анатомическом театре, кратко именуемом «анатомией».
Вообразите себе небольшую, в две
квадратные сажени избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая половина которой занята печкой, а другая большим деревянным столом для трупов; остальная мебель состоит обыкновенно из нескольких табуретов;
дверь в эту избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное представление о сибирском анатомическом театре, кратко именнуемом «анатомией».
Размеры моей камеры 8 на 4; высота 4; стены внизу покрашены серой краской, верх же их, а равно потолок остаются белыми; вверху
квадратное окно 1 ½ на 1 ½ с массивной железной решеткой, уже успевшей заржаветь от времени; на
двери, запираемой тяжелым и прочным замком, издающим звонкий лязг при каждом повороте ключа, небольшое отверстие для наблюдения, а ниже его форточка, в которую подается и принимается пища.