Неточные совпадения
Это какие-то странные огромные ниши, напоминавшие исторические
каменные мешки, каковыми, вероятно, они и были, судя по необыкновенной толщине сводов с торчащими из них железными толстыми полосами,
кольцами и крючьями. Эти пещеры занимались только особо почетными гостями.
Мы пролезли в пролом, спустились на четыре ступеньки вниз, на
каменный пол; здесь подземный мрак еще боролся со светом из проломанного потолка в другом конце подземелья. Дышалось тяжело… Проводник мой вынул из кармана огарок свечи и зажег… Своды…
кольца… крючья…
Это самая веселая комната, освещенная темно-красным фонарем с потолка. По стенам — разные ископаемые курганные древности, целые плато старинных серег и
колец, оружие — начиная от
каменного века — кольчуги, шлемы, бердыши, ятаганы.
В некоторых стенах этих вечно темных погребов были вделаны толстые железные
кольца под впадинами, в половине которых выдавались
каменные уступы.
Шлюпка подошла к намеченному месту —
каменной лестнице, спускающейся к квадратной площадке, и была привязана к
кольцу, ввинченному в плиту. Все повысыпали наверх. Проктор запер вокруг весел цепь, повесил замок, и мы разделились. Как раз неподалеку была гостиница.
Окна затворились, и снова настала совершенная тишина. Подойдя к развалинам, казаки вошли вслед за боярином Кручиною во внутренность разоренной церкви. В трапезе, против того места, где заметны еще были остатки
каменного амвона, Шалонский показал на чугунную широкую плиту с толстым
кольцом. Когда ее подняли, открылась узкая и крутая лестница, ведущая вниз.
Иногда это странное шествие ночью последних страданий Христа — изливается на маленькую площадь неправильных очертаний, — эти площади, точно дыры, протертые временем в
каменной одежде города, — потом снова всё втиснуто в щель улицы, как бы стремясь раздвинуть ее, и не один час этот мрачный змей, каждое
кольцо которого — живое тело человека, ползает по городу, накрытому молчаливым небом, вслед за женщиной, возбуждающей странные догадки.
Ночью я и Шакро тихонько подошли к таможенной брандвахте, около которой стояли три шлюпки, привязанные цепями к
кольцам, ввинченным в
каменную стену набережной.
Несмотря на то что его застали в задушевной беседе с его другом Иваном
Кольцо, которому он открывал свое сердце и, кстати, свои замыслы о скором походе за
Каменный пояс, Ермак Тимофеевич тотчас же приоделся и отправился в строгановские хоромы.
Слух действительно оправдался. Иван
Кольцо со своими людьми вернулся в поселок и привел за собой пленного мурзу. Остяки и вогуличи были прогнаны за
Каменный пояс. Об этом доложил Ермак Тимофеевич Семену Иоаникиевичу.