Неточные совпадения
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из
тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет
кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
Женившись, он продолжал свою жизнь без изменения, только стал еще задавать знаменитые пиры в своем Хлудовском тупике, на которых появлялся всегда в разных костюмах:
то в
кавказском,
то в бухарском,
то римским полуголым гладиатором с тигровой шкурой на спине, что к нему шло благодаря чудному сложению и отработанным мускулам и от чего в восторг приходили московские дамы, присутствовавшие на пирах.
Но во время турецкой войны дети и внуки кимряков были «вовлечены в невыгодную сделку», как они объясняли на суде, поставщиками на армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и
кавказским солдаты в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с
тех пор пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
— Огурец сам скажет, когда его солить пора; ежели он перестал землей и всякими чужими запахами пахнуть, тут вы его и берите. Квас нужно обидеть, чтобы ядрен был, разъярился; квас сладкого не любит, так вы его изюмцем заправьте, а
то сахару бросьте, золотник на ведро. Варенцы делают разно: есть дунайский вкус и гишпанский [Гишпанский — т. е. испанский (искаж.).], а
то еще —
кавказский…
Когда он со своею жидкою бородкой и с косичкой, с мягким, бабьим выражением стоит в профиль,
то с него можно писать Кутейкина, и отчасти становится понятным, почему некоторые путешественники относили гиляков к
кавказскому племени.
Айно относят
то к монгольскому,
то к
кавказскому племени; один англичанин нашел даже, что это потомки евреев, заброшенных во времена оны на японские острова.
Слог его отличался пылкостью, пышностью и образностью, и его речи не только не мешал, а даже как-то странно, своеобразно украшал ее
кавказский акцент с характерным цоканьем и гортанными звуками, похожими
то на харканье вальдшнепа,
то на орлиный клекот.
Эти личности были: голова, имевший привычку употреблять в разговоре поговорку: «в рот
те наплевать»; старый
кавказский майор, по поводу которого в городе ходила пословица: «глуп как
кавказский майор», и с ним дьякон Ахилла.
В прошлом докладе о
кавказских делах Чернышеву удалось вызвать неудовольствие Николая на Воронцова за
то, что по небрежности начальства был горцами почти весь истреблен небольшой
кавказский отряд.
За столом Николай рассказал о выходе Хаджи-Мурата и о
том, что война
кавказская теперь должна скоро кончиться вследствие его распоряжения о стеснении горцев вырубкой лесов и системой укреплений.
Вы, сколько я могу судить, принадлежите к саксонской отрасли
кавказского племени; следовательно, мы должны предполагать в вас знание светских приличий, а между
тем вы заговариваете с дамой, которой вы не были представлены.
Оленину, который уже три месяца как был зачислен юнкером в
кавказский полк, была отведена квартира в одном из лучших домов в станице, у хорунжего Ильи Васильевича,
то есть у бабуки Улиты.
Белецкий сразу вошел в обычную жизнь богатого
кавказского офицера в станице. На глазах Оленина он в один месяц стал как бы старожилом станицы: он подпаивал стариков, делал вечеринки и сам ходил на вечеринки к девкам, хвастался победами и даже дошел до
того, что девки и бабы прозвали его почему-то дедушкой, а казаки, ясно определившие себе этого человека, любившего вино и женщин, привыкли к нему и даже полюбили его больше, чем Оленина, который был для них загадкой.
— Теперь вот извольте взять эту тряпицу и завяжите ей себе рот, как я, чтобы пыль при ссыпке не попала. Вредно. —
Кавказский подал Луговскому тряпку, а другой завязал себе нижнюю часть лица. Луговский сделал
то же. Они начали вдвоем снимать рамки и высыпать «товар» на столы. В каждой раме было не менее полпуда, всех рамок для кубика было десять. При ссыпке белая свинцовая пыль наполнила всю комнату.
Некоторые опомнились, вскочили на помощь, но было уже поздно, помощь не требовалась. Страшный, душу раздирающий стон раздался на
том месте, где сидел Луговский и лежал умирающим
Кавказский. Стон этот помнят все, слышавшие его, — ему вторила вся казарма.
Так говорит сам Наполеон, так говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что русские происходят от татар, а венгерцы от славян; что
Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом русском языке; что название славян происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец, в 1812 году французы били русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною,
то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
— Партизан!.. партизан!.. Посмотрел бы я этого партизана перед ротою — чай, не знает, как взвод завести! Терпеть не могу этих удальцов!
То ли дело наш брат фрунтовой: без команды вперед не суйся, а стой себе как вкопанный и умирай, не сходя с места. Вот это служба! А
то подкрадутся да подползут, как воры… Удалось — хорошо! не удалось — подавай бог ноги!.. Провал бы взял этих партизанов! Мне и кабардинцы на
кавказской линии надоели!
Один мой знакомый, много покатавшийся на своем веку по России, сделал замечание, что если в станционной комнате на стенах висят картинки, изображающие сцены из «
Кавказского пленника» или русских генералов,
то лошадей скоро достать можно; но если на картинках представлена жизнь известного игрока Жоржа де Жермани,
то путешественнику нечего надеяться на быстрый отъезд: успеет он налюбоваться на закрученный кок, белый раскидной жилет и чрезвычайно узкие и короткие панталоны игрока в молодости, на его исступленную физиономию, когда он, будучи уже старцем, убивает, высоко взмахнув стулом, в хижине с крутою крышей, своего сына.
Тогда я молчал, понимая, что нужно возражать не словами, а фактами человеку, который верит в
то, что жизнь, какова она есть, вполне законна и справедлива. Я молчал, а он с восхищением, чмокая губами, говорил о
кавказской жизни, полной дикой красоты, полной огня и оригинальности. Эти рассказы, интересуя и увлекая меня, в
то же время возмущали и бесили своей жестокостью, поклонением богатству и грубой силе. Как-то раз я спросил его: знает ли он учение Христа?
Кроме
того, им даны были и особые поручения привезти сюда с ярмарки по оказии некоторые мелочи: кому кальян, кому
кавказского вина, кому другие подобные хозяйственные безделушки.
Я действительно выучил наизусть почти всю первую песню; но так как корыстолюбие в такие годы немыслимо,
то я набросился на «
Кавказского пленника» и затем на «Бахчисарайский фонтан», найденные мною в рукописной книжке Борисовых, выпрошенной Василием Васильевичем для прочтения.
Уже орлы наши парили под небесами Востока; уже крылатая молва несла в страны Великого Могола имя Российской Монархини; уже воинство наше,
то подымаясь к облакам на хребте гор туманных,
то опускаясь в глубокие долины, дошло до славных врат Каспийских; уже стена
Кавказская, памятник величия древних Монархов Персии, расступилась перед оным; уже смелый вождь его приял сребряные ключи Дербента из рук старца, который в юности своей вручал их Петру Великому, и сей град, основанный, по восточному преданию, Александром Македонским, осенился знаменами Екатерины… когда всемогущая Судьба пресекла дни Монархини и течение побед Ее.
Он, вероятно, знал или думал, будто знает какую-то медицину, потому что клал на опухоли больных своего приготовления «
кавказский пластырь»; но этот его
кавказский, или ермоловский, пластырь помогал плохо. «Пупырухов» Голован не вылечивал, так же как и Андросов, но зато велика была его услуга больным и здоровым в
том отношении, что он безбоязненно входил в зачумленные лачуги и поил зараженных не только свежею водою, но и снятым молоком, которое у него оставалось из-под клубных сливок.
О
том, как различается череп негров и других низших племён человечества — от черепа народов образованных, мы полагаем излишним распространяться. Кому не известно странное развитие верхней части черепа у этих племён, доходящее до
того, что у некоторых, напр., у новоголландцев, почти вовсе нет верхних частей мозга? И кому, вместе с
тем, неизвестно, что в отношении к развитию умственных способностей эти племена стоят несравненно ниже народов
кавказского племени?
Поручик, например, любил, может быть, общество порядочных женщин и важных людей — генералов, полковников, адъютантов, — даже я уверен, что он очень любил это общество, потому что он был тщеславен в высшей степени, — но он считал своей непременной обязанностью поворачиваться своей грубой стороной ко всем важным людям, хотя грубил им весьма умеренно, и когда появлялась какая-нибудь барыня в крепости,
то считал своей обязанностью ходить мимо ее окон с кунаками [Кунак — приятель, друг, на
кавказском наречии.] в одной красной рубахе и одних чувяках на босую ногу и как можно громче кричать и браниться, — но всё это не столько с желанием оскорбить ее, сколько с желанием показать, какие у него прекрасные белые ноги, и как можно бы было влюбиться в него, если бы он сам захотел этого.
Солдаты, составив ружья, бросились к ручью; батальонный командир сел в тени, на барабан, и, выразив на полном лице степень своего чина, с некоторыми офицерами расположился закусывать; капитан лег на траве под ротной повозкой; храбрый поручик Розенкранц и еще несколько молодых офицеров, поместясь на разостланных бурках, собрались кутить, как
то заметно было по расставленным около них фляжкам и бутылкам и по особенному одушевлению песенников, которые, стоя полукругом перед ними, с присвистом играли плясовую
кавказскую песню на голос лезгинки...
Дорога шла серединой глубокой и широкой балки, [Балка на
кавказском наречии значит овраг, ущелье.] подле берега небольшой речки, которая в это время играла,
то есть была в разливе.
Капитан снял шапку и набожно перекрестился; некоторые старые солдаты сделали
то же. В лесу послышались гиканье, слова: «иай гяур! Урус иай!» Сухие, короткие винтовочные выстрелы следовали один за другим, и пули визжали с обеих сторон. Наши молча отвечали беглым огнем; в рядах их только изредка слышались замечания в роде следующих: «он [Он — собирательное название, под которым
кавказские солдаты разумеют вообще неприятеля.] откуда палит, ему хорошо из-за леса, орудию бы нужно…» и т. д.
Когда Ольга взяла предыдущий барьер,
то вдруг сбросила наземь свою белую папаху, подняла над головой
кавказскую нагайку с серебряной рукояткой и, поравнявшись с клоуном, уже на прыжке, со всего размаха ударила его по лицу.
Перед Керимом и его друзьями лежала красивая девушка или, вернее, девочка-подросток
того истинно
кавказского типа горянки, который встречается только в лезгинских аулах Дагестанских гор.
Что же касается Арно,
то она с первой же минуты возненавидела меня всей душой. Где бы я ни находилась, меня преследовал ее крикливый голос: «Мадемуазель Израэл, тише!», «Мадемуазель Израэл, что за манеры!», «Да помните же, Израэл, что вы находитесь не в
кавказских трущобах, а среди благовоспитанных барышень».
Ночь, в самом деле, чудо как хороша! Величавы и спокойны горы, прекрасные в своем могучем великолепии. Кура
то пропадает из виду,
то появляется, — отливающая лунным серебром, пенистая, таинственная и седая, как волшебница
кавказских сказаний. Военно-грузинская дорога осталась позади. Мы свернули в сторону и через полчаса будем на месте, — на новом месте, среди новых людей, к которым так неожиданно заблагорассудилось забросить меня капризнице судьбе.
О
том седом
кавказском капитане, который в известном рассказе графа Льва Толстого, готовясь к смертному бою, ломал голову над решением вопроса, возможна ли ревность без любви?
— Да
то, что Maman, наверное, отпустит меня до экзаменов и я увижу Кавказ скоро-скоро. Я поднимусь высоко в наши чудные
Кавказские горы и оттуда, Люда, пошлю тебе мой мысленный горячий поцелуй!
Между
тем дедушка Магомет поднял заздравный кубок в честь моего отца и стал славить его по старому
кавказскому обычаю. Он сравнивал его силу с силой горного орла Дагестана, его смелость — со смелостью ангела-меченосца, его красоту и породу — с красотою горного оленя, царя гор.
Порою с обеих сторон были жертвы,
то есть не убитые, но довольно сильно побитые, а война все упорствовала, не уставала и грозила быть такою же хроническою, как война
кавказская.
Сказано — сделано; взял капитан отпуск и уехал; но так как в
то время пути сообщения были не теперешние и так как капитан по
кавказской привычке любил хорошенько выпить,
то ехал он довольно долго с остановками и отдыхами.
Где же эти уезды, в которые не должны являться евреи, казалось бы, уж совершенно чуждые русскому расколу? Подозреваемых в небывалом жидовстве, более сорока лет
тому назад, селили в бывшем Александровском уезде бывшей
Кавказской губернии и в нынешней губернии Бакинской. Но жиды ли они были?
Тем часом дымный старичок из-за портьерки ухо приклонил: легкий королевский храп услышал. Он, рябой кот, только
того и дожидался. На приступочку стал, на другую подтянулся, из-за пазухи
кавказского серебра пузырек достал.
Верблюды посапывают. Всхрапнули и дозорные, против дьявола никакой караул не устоит. А тут, братцы мои, с обоих флангов не
то чечня, не
то осетины — во
тьме и пес не разберет — пластунами подобрались, кинжалы в зубах, да как ахнут! «Халды-балды!» Черт им тут на самую малость месяц приоткрыл, чтоб способнее было жениха-князя найти!.. Лязг, свист, где тыл, где фронт, где свои, где чужие — ничего не известно, потому сражение
кавказское, никакого плана, одна резня.
Читал у нас, землячки, на маневрах вольноопределяющий сказку про
кавказского черта, поручика одного, Тенгинского полка, сочинение. Оченно всем пондравилось, фельдфебель Иван Лукич даже задумались. Круглым стишком вся как есть составлена, будто былина, однако ж сужет более вольный. Садись, братцы, на сундучки, к окну поближе, а
то Федор Калашников больно храпит, рассказывать невозможно…