Неточные совпадения
Она тоже разобрала барские сундуки и с величайшей отчетливостью, по описи, передала их приказчице; потом достала два шелковые
платья, старинную шаль, подаренные ей когда-то бабушкой, дедушкин военный мундир, шитый
золотом, тоже отданный в ее полную собственность.
В свежем шелковом
платье, с широкою бархатною наколкой на волосах, с
золотою цепочкой на шее, она сидела почтительно-неподвижно, почтительно к самой себе, ко всему, что ее окружало, и так улыбалась, как будто хотела сказать: «Вы меня извините, я не виновата».
Самгин смотрел на нее с удовольствием и аппетитом, улыбаясь так добродушно, как только мог. Она — в бархатном
платье цвета пепла, кругленькая, мягкая. Ее рыжие, гладко причесанные волосы блестели, точно красноватое, червонное
золото; нарумяненные морозом щеки, маленькие розовые уши, яркие, подкрашенные глаза и ловкие, легкие движения — все это делало ее задорной девчонкой, которая очень нравится сама себе, искренно рада встрече с мужчиной.
Весь этот день был днем постепенного разочарования для Обломова. Он провел его с теткой Ольги, женщиной очень умной, приличной, одетой всегда прекрасно, всегда в новом шелковом
платье, которое сидит на ней отлично, всегда в таких изящных кружевных воротничках; чепец тоже со вкусом сделан, и ленты прибраны кокетливо к ее почти пятидесятилетнему, но еще свежему лицу. На цепочке висит
золотой лорнет.
Несмотря на длинные
платья, в которые закутаны китаянки от горла до полу, я случайно, при дуновении ветра, вдруг увидел хитрость. Женщины, с оливковым цветом лица и с черными, немного узкими глазами, одеваются больше в темные цвета. С прической а la chinoise и роскошной кучей черных волос, прикрепленной на затылке большой
золотой или серебряной булавкой, они не неприятны на вид.
«Вы здесь не одни, — сказал я французу, — я видел вчера кого-нибудь из ваших, тоже в китайском
платье, с
золотым наперсным крестом…» — «Круглолицый, с красноватым лицом и отчасти носом…
Была она приодета, будто ждала кого, в шелковом черном
платье и в легкой кружевной на голове наколке, которая очень к ней шла; на плечи была наброшена кружевная косынка, приколотая массивною
золотою брошкой.
Дверь тихонько растворилась, и я увидал женщину лет двадцати, высокую и стройную, с цыганским смуглым лицом, изжелта-карими глазами и черною как смоль косою; большие белые зубы так и сверкали из-под полных и красных губ. На ней было белое
платье; голубая шаль, заколотая у самого горла
золотой булавкой, прикрывала до половины ее тонкие, породистые руки. Она шагнула раза два с застенчивой неловкостью дикарки, остановилась и потупилась.
Оказалось, что, действительно, все вещи и
платья остались у нее, кроме пары простеньких
золотых серег да старого кисейного
платья, да старого пальто, в которых Верочка пошла из дому.
По этому вопросу реального направления Марья Алексевна ждала, что Верочка даст Лопухову список своих вещей, чтобы требовать их, и твердо решилась из
золотых и других таких вещей не давать ничего, из
платьев дать четыре, которые попроще, и дать несколько белья, которое побольше изношено: ничего не дать нельзя, благородное приличие не дозволяет, а Марья Алексевна всегда строго соблюдала благородное приличие.
В другой комнате послышались голоса, и кузнец не знал, куда деть свои глаза от множества вошедших дам в атласных
платьях с длинными хвостами и придворных в шитых
золотом кафтанах и с пучками назади. Он только видел один блеск и больше ничего. Запорожцы вдруг все пали на землю и закричали в один голос...
Многого, что делается в доме, Галактион, конечно, не знал. Оставшись без денег, Серафима начала закладывать и продавать разные
золотые безделушки, потом столовое серебро,
платье и даже белье. Уследить за ней было очень трудно. Харитина нарочно покупала сама проклятую мадеру и ставила ее в буфет, но Серафима не прикасалась к ней.
К переодеваньям и всяким фокусам, часто совершенно излишним, прибегают искатели и любители приключений, вроде
Золотой Ручки, которая, для того чтобы бежать, переодевалась в солдатское
платье.
Марья Дмитриевна появилась в сопровождении Гедеоновского; потом пришла Марфа Тимофеевна с Лизой, за ними пришли остальные домочадцы; потом приехала и любительница музыки, Беленицына, маленькая, худенькая дама, с почти ребяческим, усталым и красивым личиком, в шумящем черном
платье, с пестрым веером и толстыми
золотыми браслетами; приехал и муж ее, краснощекий, пухлый человек, с большими ногами и руками, с белыми ресницами и неподвижной улыбкой на толстых губах; в гостях жена никогда с ним не говорила, а дома, в минуты нежности, называла его своим поросеночком...
— Недавно на триста рублей всякого
платья заказал, — хвастался Кишкин. — Не все оборвышем ходить… Вот часы
золотые купил, потом перстень…
Батюшка посылает мне
золотые часы с репетицией и двумя новомодными
золотыми цепочками, какую-то пару
платья в 350 р. и какой-то знаменитый архалук — денег нет!
Наконец в залу вошла и сама Эмма Эдуардовна. Она была величественнее, чем когда бы то ни было, — одетая в черное шелковое
платье, из которого точно боевые башни, выступали ее огромные груди, на которые ниспадали два жирных подбородка, в черных шелковых митенках, с огромной
золотой цепью, трижды обмотанной вокруг шеи и кончавшейся тяжелым медальоном, висевшим на самом животе.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками, резными наличниками, петухами и деревянными полотенцами, окаймленными деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет, на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль стен белые с
золотом стулья и зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые одеяла и чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные
платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые красивые женщины.
Один раз, бродя между этими разноцветными, иногда
золотом и серебром вышитыми, качающимися от ветра, висячими стенами или ширмами, забрел я нечаянно к тетушкину амбару, выстроенному почти середи двора, перед ее окнами; ее девушка, толстая, белая и румяная Матрена, посаженная на крылечке для караула, крепко спала, несмотря на то, что солнце пекло ей прямо в лицо; около нее висело на сошках и лежало по крыльцу множество широких и тонких полотен и холстов, столового белья, мехов, шелковых материй,
платьев и т. п.
Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без усов и без бороды, но с длинными седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица в синем клетчатом
платье; молодая, болезненного вида, но очень красивая дама в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин в чесунчевой паре и в
золотых очках.
Сама губернаторша сравнительно с ней была гораздо старее, но зато имела чрезвычайно величественную наружность и как бы рождена была делать парадные выходы и сидеть в своей губернаторской гостиной, где по задней стене сделано было даже возвышение, на которое иногда она взбиралась, чтоб быть еще представительней, напоминая собой в этом случае худощавых театральных герцогинь в бархатных
платьях, которых выводят в операх и балетах с толстыми икрами герцоги и сажают на
золотое кресло, чтоб посмотреть и полюбоваться на танцующую толпу.
Точно, надо правду сказать, не обходят и нас за труды: кто на
платье тебе материи, кто шаль с бахромой, кто тебе чепчик состряпает, а где и
золотой, где и побольше перевалится — известно, что чего стоит, глядя по силе возможности.
Устинья Наумовна. С чего это ты взяла? Откуда нашел на тебя эдакой каприз? Разве я хулю твое
платье? Чем не
платье — и всякий скажет, что
платье. Да тебе-то оно не годится; по красоте-то твоей совсем не такое надобно, — исчезни душа, коли лгу. Для тебя
золотого мало: подавай нам шитое жемчугом. Вот и улыбнулась, изумрудная! Я ведь знаю, что говорю!
Таким манером продолжался практический разговор почти вплоть до самого обеда. Фрау Леноре совсем укротилась под конец — и называла уже Санина Дмитрием, ласково грозила ему пальцем и обещалась отомстить за его коварство. Много и подробно расспрашивала она об его родне, потому что — «это тоже очень важно»; потребовала также, чтобы он описал ей церемонию брака, как он совершается по обряду русской церкви, — и заранее восхищалась Джеммой в белом
платье, с
золотой короной на голове.
Восьмого мая, вернувшись с последнего экзамена, закона божия, я нашел дома знакомого мне подмастерье от Розанова, который еще прежде приносил на живую нитку сметанные мундир и сюртук из глянцевитого черного сукна с отливом и отбивал мелом лацкана, а теперь принес совсем готовое
платье, с блестящими
золотыми пуговицами, завернутыми бумажками.
Благодаря этому адвокат истцов (обе управы наняли одного и того же адвоката), отважный малый, в видах обеспечения исков, явился в сопровождении судебного пристава к сестрам и все, что нашел, описал и опечатал, оставив в их распоряжении только
платья и те
золотые и серебряные вещи, которые, судя по выгравированным надписям, оказывались приношениями восхищенной публики.
Ключница его, красивая женщина лет тридцати, из русских, ходит в шелковых
платьях и носит
золотые кольца и сережки.
Что за кафтан был на судье, что за мундир на городничем, и вдобавок ко всему между двух деревенских чучел в женском
платье, то есть между женой и свояченицей, Кальпинский во французском шитом кафтане, с двумя часовыми цепочками, с перстнями на пальцах, в шелковых чулках и башмаках с
золотыми пряжками.
Кружевное
платье, оттенка слоновой кости, с открытыми, гибкими плечами, так же безупречно белыми, как лицо, легло вокруг стана широким опрокинутым веером, из пены которого выступила, покачиваясь, маленькая нога в
золотой туфельке.
— Если это была та девушка, — сказал я естественно, не рискуя ничем, — девушка в кружевном
платье и
золотых туфлях, с которой я говорил на рассвете, — то, значит, это она и была.
— Никак. Судно маленькое, довольно грязное, и никакого веселья. Кормеж тоже оставляет желать многого. А почему вы сказали вчера о кружевном
платье и
золотых туфлях?
В результате получилось чистое
золото, которое превращается в громадный дом с колоннами, в серых, с яблоками, лошадей, в лакированные дрожки, в дорогое
платье и сладкое привольное житье.
— Ох, не говорите, Пелагея Миневна: враг горами качает, а на
золото он и падок… Я давеча ничего не сказала Агнее Герасимовне и Матрене Ильиничне — ну, родня, свои люди, — а вам скажу. Вот сами увидите… Гордей Евстратыч и так вон как себя держит высоко; а с тысячами-то его и не достанешь. Дом новый выстроят,
платья всякого нашьют…
Модница Алена Евстратьевна разоделась в шелковое зеленое
платье со шлейфом и в кружевную наколку; она была в зеленых перчатках и
золотых серьгах с малиновыми шерлами.
Впрочем, новое
платье Гордей Евстратыч долго не решался надеть, даже очень сумлевался, пока по первопутку не съездил в город сдавать
золото, откуда приехал уже совсем форсуном: в длинном сюртуке, в крахмальной сорочке, брюки навыпуск — одним словом, «оделся патретом», как говорил Зотушка.
Из Нижнего Гордей Евстратыч действительно привез всем по гостинцу: бабушке — парчи на сарафан и настоящего
золотого позумента, сыновьям — разного
платья и невесткам — тоже. Самые лучшие гостинцы достались Нюше и Арише; первой — бархатная шубка на собольем меху, а второй — весь
золотой «прибор», то есть серьги, брошь и браслет. Такая щедрость удивила Татьяну Власьевну, так что она заметила Гордею Евстратычу...
И у королевы короткое
платье и грубые ноги, а на голове корона, которую привезли из какого-то набега предки и по ее образцу выковали дома из полпуда
золота такую же для короля.
На днях ты поедешь в губернский город, закажи себе побольше хорошего
платья, попросторнее, купи дорогие
золотые часы с цепочкой, ну, и прочее…
На ней было черное креповое
платье с едва заметными
золотыми украшениями; ее плечи белели матовою белизной, а лицо, тоже бледное под мгновенною алою волной, по нем разлитою, дышало торжеством красоты, и не одной только красоты: затаенная, почти насмешливая радость светилась в полузакрытых глазах, трепетала около губ и ноздрей…
Тогда, в веселом и гордом трепете огней, из-под капюшона поднялась и засверкала
золотом пышных волос светозарная голова мадонны, а из-под плаща ее и еще откуда-то из рук людей, ближайших к матери бога, всплескивая крыльями, взлетели в темный воздух десятки белых голубей, и на минуту показалось, что эта женщина в белом, сверкающем серебром
платье и в цветах, и белый, точно прозрачный Христос, и голубой Иоанн — все трое они, такие удивительные, нездешние, поплыли к небу в живом трепете белых крыльев голубиных, точно в сонме херувимов.
Явились две дамы — одна молодая, полная, с фарфоровым лицом и ласковыми молочно-синими глазами, темные брови ее словно нарисованы и одна выше другой; другая — старше, остроносая, в пышной прическе выцветших волос, с большой черной родинкой на левой щеке, с двумя
золотыми цепями на шее, лорнетом и множеством брелоков у пояса серого
платья.
Только старуха Е. Ф. Красовская по-старинному была гладко причесана, и на ней была накинута настоящая персидская шаль, как я узнал потом, огромной цены, a на груди старомодного шелкового
платья сверкала бриллиантами
золотая лира, поднесенная ей в один из провинциальных бенефисов.
— Здесь десять
золотых и сто рублей бумажками — это тебе Ага на дорогу и на
платье. Придется переодеться, может быть. Завтра я тебя выведу. Вот и все.
Никто из нас, детей, разумеется, и воображения не имел, что такое наша Ольга Федотовна могла быть этому суровому старику в тяжелой
золотой шапке, которою он все как будто помахивал. Мы только всё дергали Ольгу Федотовну потихоньку за
платье и беспрестанно докучали ей расспросами, что значит то и что значит это? На все эти вопросы она отвечала нам одно...
На хозяйке было
платье шелковой кисеи с большими пестрыми букетами, на голове большие
золотые, какие-то особенные шпильки в густых русых, хоть и не вполне своих, но прекрасных волосах.
— Я помню, Суламифь, как обернулась ты на мой зов. Под тонким
платьем я увидел твое тело, твое прекрасное тело, которое я люблю как Бога. Я люблю его, покрытое
золотым пухом, точно солнце оставило на нем свой поцелуй. Ты стройна, точно кобылица в колеснице фараоновой, ты прекрасна, как колесница Аминодавова. Глаза твои как два голубя, сидящих у истока вод.
Александра Николаевна, появлялась в светло-сером, Каврайская, Варвара Герасимовна, в светло-зеленом, Борисова, Марья Петровна, в муаровом коричневом и т. д. У матери нашей, вероятно, не было бы ни одного шелкового
платья, если бы дядя Петр Неофитович не был нашим общим восприемником и не считал долгом класть куме
золотой «на зубок» и дарить шелковое
платье «на ризки».
То
платье знаете, что при дамах неприлично называть — красного сукна, широкое; пояса блестят, точно кованые; за поясом, на
золотой или серебряной цепочке — нож с богатою оправою; сапоги сафьяна красного, желтого или зеленого; а кто пощеголеватее, так и на высоких подковах; волоса красиво подбриты в кружок, усы приглаженные, опрятные, как называли тогда — «чепурные».
И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое
платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из
золотых рам.
На ней был матросский костюм с широким вырезом на груди, позволявшим видеть белую тонкую шею и худенькие ключицы, резко выступавшие от мускульного напряжения, и тоненькую
золотую цепочку, прятавшуюся под
платьем…