Неточные совпадения
Тут стояло двое-трое столовых часов, коробка с перчатками, несколько ящиков с вином, фортепьяно; лежали материи, висели
золотые цепочки, теснились в куче этажерки, красивые столики, шкапы и диваны, на окнах
вазы, на столе какая-то машина, потом бумага, духи.
Кругом корня в
вазе плавали
золотые рыбки.
На столе, между зажженными канделябрами, торчали из мельхиоровой
вазы, отпотевшей от холода, два белых осмоленных горлышка бутылок, и свет жидким, дрожащим
золотом играл в плоских бокалах с вином.
Гордей Евстратыч еще раз приостановился, расправил бороду и вошел в пустой громадный зал, который просто ошеломил его своей обстановкой: зеркала во всю стену, ореховая дорогая мебель с синей бархатной обивкой, такие же драпировки, малахитовые
вазы перед окнами, рояль у одной стены, громадная картина в резной черной массивной раме, синие бархатные обои с
золотыми разводами, навощенный паркет — все так и запрыгало в глазах у Гордея Евстратыча.
Она была очень длинная; потолок ее был украшен резным деревом; по одной из длинных стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками,
вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор — белый мрамор, добываемый на западном склоне Апеннинских гор.] камин, а на противоположной ему стене были расставлены на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по бокам этого плато возвышались два чуть ли не
золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по стенам.
Вместе с
золотыми, вышедшими из моды табакерками лежали резные берестовые тавлинки; подле серебряных старинных кубков стояли глиняные размалеванные горшки — под именем этрурских
ваз; образчики всех руд, малахиты, сердолики, топазы и простые камни лежали рядом; подле чучел белого медведя и пеликана стояли чучелы обыкновенного кота и легавой собаки; за стеклом хранились челюсть слона, мамонтовые кости и лошадиное ребро, которое Ижорской называл человеческим и доказывал им справедливость мнения, что земля была некогда населена великанами.
На них сплошь, подобно узору цветных камней, сверкали огни вин,
золото, серебро и дивные
вазы, выпускающие среди редких плодов зеленую тень ползучих растений, завитки которых лежали на скатерти.
Время шло быстро. На Петров день после обеда Андрей Андреич пошел с Надей на Московскую улицу, чтобы еще раз осмотреть дом, который наняли и давно уже приготовили для молодых. Дом двухэтажный, но убран был пока только верхний этаж. В зале блестящий пол, выкрашенный под паркет, венские стулья, рояль, пюпитр для скрипки. Пахло краской. На стене в
золотой раме висела большая картина, написанная красками: нагая дама и около нее лиловая
ваза с отбитой ручкой.
Малиновые с
золотом обои, яркий свет двух канделябров, блеск хрусталя, гора фруктов и бутылки в серебряных
вазах, Менотти, лежащий без сюртука на диване, и Вильсон с расстегнутым корсажем, запах духов, вина, сигары, пудры, — все это сначала ошеломило ее; потом она кинулась на Вильсон и несколько раз ударила ее кулаком в лицо. Та завизжала, и началась свалка…