Глубокое отъединение, глубокая вражда лежит между мужчиною и женщиною. В душах — любовь к мучительству и мученичеству, жажда власти и жажда унижения, — все, кроме способности к слиянному общению с жизнью. Душа как будто заклята
злым колдуном. Горячо и нежно загораются в ней светлые огоньки любви, но наружу они вырываются лишь темными взрывами исступленной ненависти. Высшее счастье любви — это мучить и терзать любимое существо.
Неточные совпадения
— Молчи, баба! — с сердцем сказал Данило. — С вами кто свяжется, сам станет бабой. Хлопец, дай мне огня в люльку! — Тут оборотился он к одному из гребцов, который, выколотивши из своей люльки горячую
золу, стал перекладывать ее в люльку своего пана. — Пугает меня
колдуном! — продолжал пан Данило. — Козак, слава богу, ни чертей, ни ксендзов не боится. Много было бы проку, если бы мы стали слушаться жен. Не так ли, хлопцы? наша жена — люлька да острая сабля!
Каждый раз мальчик замечал, что, наговорив о
злой силе ведьм и
колдунов много страшного, Власьевна вдруг как будто сама пугалась и торопливо, жарким шёпотом убеждала его...
— А он бы лучше громом побил злых-то
колдунов!
Кроме того, Зинка умел рассказывать разные страшные сказки и достоверные истории про домовых, водяных, а также
колдунов и вообще
злых людей и, что всего дороже, умел так же хорошо слушать и себе на уме соглашаться со всем, что ему говорил его барин.
От плакун-травы бесы и
колдуны плачут, смиряет она силу вражию, рушит
злое чародейство, сгоняет с человека уроки и притку…
Запугала нас сила нечистая,
Что ни прорубь — везде
колдуны.
В
злую заморозь в сумерки мглистые
На берёзках висят галуны.
— Павел! чернокнижник!
злой кудесник!
колдун!.. Как он здесь очутился? Видно, лесовик довез его, на хребте своем! Пришибем его, братцы, избавим землю от лихого зелья! — закричали почти в один голос.
— Павел! чернокнижник!
злой кудесник!
колдун!.. Как он здесь очутился? Видно, лесовик довез его на хребте своем!.. Пришибем его, братцы, — избавим землю от лихого зелья! — закричали почти в один голос дружинники.