Неточные совпадения
Бессилен рев
зверя перед этими воплями природы, ничтожен и голос человека, и сам человек так мал, слаб, так незаметно
исчезает в мелких подробностях широкой картины! От этого, может быть, так и тяжело ему смотреть на море.
Дерсу замолк и задумался. Перед ним воскресло далекое прошлое. Он весь ушел в эти воспоминания. Задумался и я. Действительно, Приморье быстро колонизировалось. Недалеко уже то время, когда от первобытной, девственной тайги и следа не останется.
Исчезнут и
звери.
Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища
зверей и птиц, мелеют и сохнут реки,
исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
Я чуть было не зарыдал, но тотчас же дьявол подсказал: «ты плачь, сантиментальничай, а они спокойно разойдутся, улик не будет, и ты век будешь сомневаться и мучаться». И тотчас чувствительность над собой
исчезла, и явилось странное чувство — вы не поверите — чувство радости, что кончится теперь мое мученье, что теперь я могу наказать ее, могу избавиться от нее, что я могу дать волю моей злобе. И я дал волю моей злобе — я сделался
зверем, злым и хитрым
зверем.
Городская же, буржуазная, интеллигентная женщина давно уже отстала и возвращается к своему первобытному состоянию, наполовину она уже человек-зверь, и благодаря ей очень многое, что было завоевано человеческим гением, уже потеряно; женщина мало-помалу
исчезает, на ее место садится первобытная самка.
Русские леса трещат от топоров, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища
зверей и птиц, мелеют и сохнут реки,
исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
Если это был
зверь, то он, очевидно, кого-то преследовал или от кого-то удирал. Разобрать этого я не мог, как черный предмет скатился вниз и совершенно неожиданно нырнул и
исчез где-то под берегом. Но отрок Гиезий был глазастее меня и воскликнул...
Зурны и накры дули вперемежку, а из круга
зверей раздавался бросающий в дрожь не то шип змеиный, не то свист соловьиный, то усиливаясь, то дробясь и
исчезая, как бы заглушающийся в пространстве.
— С этим ясность слова прошла, опять послышался шелест, подобный метанию птицы в ветвях, и голова, обшитая шкурою
зверя, с шерстью, повисшей над прорезом для уст, вдруг
исчезла, точно в могиле провалилось дно.