Неточные совпадения
Известие о бегстве Фени от баушки Лукерьи
застало Родиона Потапыча в самый критический
момент, именно когда Рублиха выходила на роковую двадцатую сажень, где должна была произойти «пересечка». Старик был так увлечен своей работой, что почти не обратил внимания на это новое горшее несчастье или только сделал такой вид, что окончательно махнул рукой на когда-то самую любимую дочь. Укрепился старик и не выдал своего горя на посмеянье чужим людям.
Потом случилось что-то странное. Ромашову показалось, что он вовсе не спал, даже не задремал ни на секунду, а просто в течение одного только
момента лежал без мыслей, закрыв глаза. И вдруг он неожиданно
застал себя бодрствующим, с прежней тоской на душе. Но в комнате уже было темно. Оказалось, что в этом непонятном состоянии умственного оцепенения прошло более пяти часов.
—
Момент еще не пришел, — отвечал он, — ты слишком нетерпелив, душа моя. Когда наступит
момент, — поверь, — он
застанет нас во всеоружии, и тогда всякая штука проскочит у нас comme bonjour! [без сучка и задоринки! (франц.)] Но покуда мы только боремся с противоположными течениями и подготовляем почву. Ведь и это недешево нам обходится.
Эта патетическая сцена была прервана шагами в соседней комнате: Алена Евстратьевна отыскивала хозяйку по всем комнатам. На правах женщины она прямо вошла в комнату Фени и
застала как раз тот
момент, когда Гордей Евстратыч поднимался с полу. Феня закрыла лицо руками и горько заплакала.
Да, это так, потому что она
застала врасплох его ум, потому что он сильно утомлён путешествием и находился в непривычном ему настроении мечтательности в
момент её появления пред ним.
Наш рассказ
застает их в самый критический
момент, именно, когда эти миллионы породнились: старик Ожигов выдал свою последнюю дочь Авдотью Мироновну за единственного сына Злобина, Поликарпа Тарасыча.
Такова была Талечка в
момент, когда
застает ее наш правдивый рассказ.
Такие неожиданные появления поставщиков-евреев в офицерских квартирах были далеко не редкость. Им были должны все и они зорко караулили
момент застать офицера при деньгах.
Прошло шесть лет. Яков и Григорий Иоаникиевы Строгановы сошли в могилу. Их великое дело на далекой по тогдашнему времени окраине России перешло в руки не принимавшего до тех пор участия в делах братьев их младшего брата Семена Иоаникиева и двум сыновьям покойного Максима Яковлевича и Никиты Григорьева Строгановых. Их и
застаем мы в
момент начала нашего рассказа в июле 1631 года в деревянном замке.
Мм
застаем его в Брюсселе в тот
момент, когда газеты всего мира оповестили о его смерти под колесами железнодорожного поезда и когда ему, после жизненных треволнений и скитальческой доли последнего времени, заблестела звезда надежды на возможность спокойной жизни под избранным им новым именем маркиза Сансака де Траверсе.