Неточные совпадения
— А, ты так? — сказал он. — Ну, входи, садись. Хочешь ужинать? Маша, три порции принеси. Нет, постой. Ты знаешь, кто это? — обратился он к
брату, указывая на господина в поддевке, — это господин Крицкий, мой друг еще из Киева, очень
замечательный человек. Его, разумеется, преследует полиция, потому что он не подлец.
— Не склеилась у нас беседа, Самгин! А я чего-то ждал. Я,
брат, все жду чего-то. Вот, например, попы, — я ведь серьезно жду, что попы что-то скажут. Может быть, они скажут: «Да будет — хуже, но — не так!» Племя — талантливое! Сколько
замечательных людей выдвинуло оно в науку, литературу, — Белинские, Чернышевские, Сеченовы…
— У Тагильского оказалась жена, да — какая! — он закрыл один глаз и протяжно свистнул. — Стиль модерн, ни одного естественного движения, говорит голосом умирающей. Я попал к ней по объявлению: продаются книги. Книжки,
брат,
замечательные. Все наши классики, переплеты от Шелля или Шнелля, черт его знает! Семьсот целковых содрала. Я сказал ей, что был знаком с ее мужем, а она спросила: «Да?» И — больше ни звука о нем, стерва!
От него же узнал Алеша все подробности того важного дела, которое связало в последнее время обоих старших
братьев замечательною и тесною связью.
Но едва ли не самыми
замечательными представителями этого измельчавшего шляхетства были два
брата Банькевича. Один — «заведомый ябедник» (был в старину такой официальный термин), другой — увы! — конокрад.
Емельян говорил, что прежде он служил в Луганском заводе в певчих, имел
замечательный голос и отлично читал ноты, теперь же он обратился в мужика и кормится милостями
брата, который посылает его со своими лошадями и берет себе за это половину заработка.
— Да, Евсей, это,
брат, невежливо! — убеждённо подтвердил Зарубин. — Капитолина Николаевна девица
замечательная, и все понимающие люди её ценят.
— Ты не знаешь, как они меня истязают! Что они меня про себя писать и печатать заставляют! Ну, вот хоть бы самая статья"О необходимости содержания козла при конюшнях" — ну, что в ней публицистического! А ведь я должен был объявить, что автор ее, все тот же Нескладин, один из самых
замечательных публицистов нашего времени! Попался я,
брат, — вот что!
Выше я говорил о красивом и вдовом соседе, адъютанте московского генерал-губернатора П. П. Новосильцове, но приходится сказать несколько и о старшем
брате его Николае Петровиче, товарище министра внутренних дел, бывшем в милости при дворе. Так как отец наш пользовался славою
замечательного сельского хозяина, то приехавший на лето в деревню Н. П.
Брат Павлин умел варить великолепную уху, а сегодня она была как-то особенно хороша. Ели все прямо из котелка деревянными ложками, закусывая монастырским ржаным хлебом, тоже
замечательным произведением в своем роде.
Брат Ираклий и ел, не как другие: торопился, обжигался, жмурил глаза и крошил хлеб.
— А мы с Зиной сегодня после обеда провели несколько воистину светлых минут! — сказал Власич. — Я прочел ей вслух превосходную статью по переселенческому вопросу. Прочти,
брат! Тебе это необходимо! Статья
замечательная по честности. Я не выдержал и написал в редакцию письмо для передачи автору. Написал только одну строчку: «Благодарю и крепко жму честную руку!»
— Царство небесное, вечный покой Андрею Григорьичу, — говорил Калашников, чокаясь с Мериком. — Когда он был жив, соберемся мы здесь, бывало, или у
брата Мартына и — боже мой, боже мой! — какие люди, какие разговоры!
Замечательные разговоры! Тут и Мартын, и Филя, и Стукотей Федор… Всё благородно, сообразно… А как гуляли! Так гуляли, так гуляли!
— Нет, не согласен! Конечно, я не говорю: механики, наборщики, ну, там, конторщики, наш
брат — переплетчик, — об этих я не говорю. Это — люди, можно даже сказать,
замечательные, образованные, со знаниями. Или вот, скажем, вы или Елизавета Алексеевна. А я говорю о сером народе, о фабричных, о мужиках. Это ужасно дикий народ! Тупой народ, пьяный!
Брат двоюродный у него был почти такой же, как он, молоденький, розовый юноша, которого все за его юность и девственную свежесть так и называли «Саша-розан». Особенного описания ни один из этих молодых людей не заслуживает, потому что ни в одном из них ничего
замечательного и выдающегося не было.
Все опять повторяется одна и та же
замечательная черта, что пускающиеся в море житейское черницы берут себе в спутники чернецов гораздо себя моложе, хотя, впрочем, видно, за красотою своих кавалеров много не гонятся, ибо
брат Яков имел какие-то «кривые глаза».