Неточные совпадения
Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные русые волосы, какой-то золотистый отлив ее слегка
загорелой кожи на шее и
плечах и особенно правильный нос — все это было для меня обворожительно.
Мне видится длинный ряд бедных изб, до половины занесенных снегом. По тропинке с трудом пробирается мужичок в заплатах. У него висит холстинная сума через
плечо, в руках длинный посох, какой носили древние. Он подходит к избе и колотит посохом, приговаривая: «Сотворите святую милостыню». Одна из щелей, закрытых крошечным стеклом, отодвигается, высовывается обнаженная
загорелая рука с краюхою хлеба. «Прими, Христа ради!» — говорит голос.
Этот темно-коричневый кафтан, прикосновение к которому, казалось, превратило бы его в пыль; длинные, валившиеся по
плечам охлопьями черные волосы; башмаки, надетые на босые
загорелые ноги, — все это, казалось, приросло к нему и составляло его природу.
Вглядитесь в лица, в осанки и в движения этих людей: в каждой морщине этого
загорелого, скуластого лица, в каждой мышце, в ширине этих
плеч, в толщине этих ног, обутых в громадные сапоги, в каждом движении, спокойном, твердом, неторопливом, видны эти главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства.
Серебряному было лет двадцать пять. Роста он был среднего, широк в
плечах, тонок в поясе. Густые русые волосы его были светлее
загорелого лица и составляли противоположность с темными бровями и черными ресницами. Короткая борода, немного темнее волос, слегка отеняла губы и подбородок.
Вечерами приходил ее жених — маленький, бойкий человечек, белобрысый, с пушистыми усами на
загорелом круглом лице; он, не уставая, смеялся целый вечер и, вероятно, мог бы смеяться целый день. Они уже были обручены, и для них строился новый дом в одной из лучших улиц города — самой чистой и тихой. Горбун никогда не был на этой стройке и не любил слушать, когда говорили о ней. Жених хлопал его по
плечам маленькой, пухлой рукой, с кольцами на ней, и говорил, оскаливая множество мелких зубов...
Ранец тянул назад, тяжелые сумки — вперед, ружье соскакивало с
плеча, воротник серой шинели тер шею; но, несмотря на все эти маленькие неприятности, музыка, стройное, тяжелое движение колонны, раннее свежее утро, вид щетины штыков,
загорелых и суровых лиц настраивали душу твердо и спокойно.
Женщина быстро нагнулась и подняла птицу, а затем еще раз окинула нас своим диким взглядом. По-видимому, какой-то оттенок в обращении Степана заставил ее задуматься, и только мой кафтан по-прежнему внушал сомнение. В конце этого вторичного осмотра она все-таки улыбнулась, вскинула на
плечи ружье, и ее стройный стан быстро замелькал между грядками. Босые
загорелые ноги, видневшиеся из-под короткой юбки, привычно и ловко ступали по глубоким и узким огородным межам.
Вот они остановились, и Иисус положил руку на
плечо Петра, другой рукою указывая вдаль, где уже показался в дымке Иерусалим. И широкая, могучая спина Петра бережно приняла эту тонкую,
загорелую руку.
Из-под расстёгнутой рубахи и чохи, небрежно накинутой на
плечи, виднелось волосатое,
загорелое на солнце тело.
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на
плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долго́нько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Под окнами вагонов, на стороне противоположной станции, медленно прошли по шпалам два
загорелых мужика. Один из них, с большою, лохматою головою, имел за спиною холщовый узел, а на
плече держал косье с привязанной к нему косой; другой мужик, громадного роста и широкоплечий, хромал на левую ногу; у него не было ни узла, ни косы, и через
плечо был перекинут только дырявый зипун.
Худой,
загорелый, с ввалившимися щеками, все такой же прямой и безбородый; русые плоские волосы до
плеч, рваный зипун, котомка за
плечами; ноги худые, как палки, на них лапти.
Вот незнакомый господин вылез из коляски и вошел в ворота. Это был еще молодой человек с
загорелым лицом, с черной бородкой, одетый в изящный дорожный костюм, с сумкою через
плечо, какие обыкновенно носят путешественники.
Высокая, плотная,
загорелая, с огромными руками и ногами, как-то нелепо вылезавшими из слишком короткого и узкого, очевидно, с чужого
плеча, платья, с гладко зачесанными, что называется зализанными, волосами и крупными чертами лица, новенькая внимательно оглядывала класс без малейшей тени смущения и робости.
В другое, обычное время около нее всегда кто-нибудь оставался — из вежливости или любви к женскому обществу и разговору; а теперь она стояла одна на зеленой примятой траве и улыбалась с мягкой женской насмешливостью: было так естественно и все же немного смешно, что она, такая красивая женщина, стоит совсем одна, заброшенная, и никто в ней не нуждается, и никому она не интересна, а они собрались своей кучкой
загорелых и сильных людей, смеются, сверкая белыми зубами, дружелюбно касаются локтей и
плеч и ведут свой особенный мужской, серьезный и значительный разговор.