Неточные совпадения
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница
болит от прежних грехов, и
ревматизм в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
По приходе в Англию забылись и страшные, и опасные минуты, головная и зубная
боли прошли, благодаря неожиданно хорошей для тамошнего климата погоде, и мы, прожив там два месяца, пустились далее. Я забыл и думать о своем намерении воротиться, хотя адмирал, узнав о моей болезни, соглашался было отпустить меня. Вперед, дальше манило новое. Там, в заманчивой дали, было тепло и
ревматизмы неведомы.
Плавание становилось однообразно и, признаюсь, скучновато: все серое небо, да желтое море, дождь со снегом или снег с дождем — хоть кому надоест. У меня уж
заболели зубы и висок.
Ревматизм напомнил о себе живее, нежели когда-нибудь. Я слег и несколько дней пролежал, закутанный в теплые одеяла, с подвязанною щекой.
Мне нельзя на берег:
ревматизм в виске напоминает о себе живою
болью.
По всей вероятности, пан Казимир уехал бы в Сибирь со своими широкими планами, если б его не выручила маленькая случайность. Еще после пожара, когда было уничтожено почти все Заполье, Стабровский начал испытывать какое-то смутное недомоганье. Какая-то тяжесть в голове, бродячая
боль в конечностях,
ревматизм в левой руке. Все это перед рождеством разрешилось первым ударом паралича, даже не ударом, а ударцем, как вежливо выразился доктор Кацман.
На Зинаиду внезапно напало раздумье; княгиня выслала сказать, что у ней голова
болит, Нирмацкий стал жаловаться на свои
ревматизмы…
Серебряков. Нет, мне душно… Я сейчас задремал, и мне снилось, будто у меня левая нога чужая. Проснулся от мучительной
боли. Нет, это не подагра, скорей
ревматизм. Который теперь час?
— И мы поехали, ничего не ожидая, кроме хорошей удачи. Мой отец был сильный человек, опытный рыбак, но незадолго перед этим он хворал —
болела грудь, и пальцы рук у него были испорчены
ревматизмом — болезнь рыбаков.
Вам нисколько не легче, когда вам скажут: — «Не сердитесь на него, что он так… все это происходит, поверьте, от
боли в печени и
ревматизма…» Снова повторяю: таким людям место не в обществе, а в больнице.
— Нет, не то, — отвечал, нимало не смущаясь, Кишенский, — я бы ведь мог вас и не принять, но я принял… Видите, у меня нога
болит, легонький
ревматизм в колене, но я встал и, хоть на палку опираясь, вышел.
Она успокоилась, но поздно, только к десятому часу утра; она перестала плакать и дрожать всем телом, но зато у ней начиналась сильная головная
боль. Ягич торопился к поздней обедне и в соседней комнате ворчал на денщика, который помогал ему одеваться. Он вошел в спальню раз, мягко звеня шпорами, и взял что-то, потом в другой раз — уже в эполетах и орденах, чуть-чуть прихрамывая от
ревматизма, и Софье Львовне показалось почему-то, что он ходит и смотрит как хищник.
Серебряков. Левая нога
болит в ступне…
Ревматизм, должно быть… Опять придется всю ночь не спать.
— Не знаю… Сначала думал, —
ревматизм. Холодно было в подвале и сыро. Сильнейшие
боли в колене, — в одном, потом появились в другом. И слабость бесконечная, все бы лежал, лежал. По бедрам красные точки, как от блошиных укусов. А вчера посмотрел, — багровые и желто-голубые пятна на бедрах… Ясное дело, — цинга. Только странно, что на деснах ничего. Но так бывает. Это все пустяки.
— Да вот,
заболел!
Ревматизм в ногах. Обращался в госпиталь, не принимают.
"Типун тебе на язык!" — выбранился Стягин про себя, волоча одну ногу. Ходить было можно, но в правом колене
боль не стихала, совсем для него новая. Лебедянцев болтал зря: ни
ревматизмом, ни подагрой он не обзаводился.
Бодрости еще очень мало в душе Вадима Петровича. Всего больше удручает его постоянное лежанье. В груди он тоже стал ощущать
боль и смертельно боится, что у него не
ревматизм, а подагра, которая подбирается к сердцу, — и тогда конец.
Посредине комнаты Вадим Петрович постоял еще несколько минут. Ему хотелось сесть в сани и поехать к Лебедянцеву, но доктор не разрешил ему выезд. Можно простудиться и опять слечь. Эта мысль не испугала его… Не умрет! С такими припадками
ревматизма еще можно помириться. А
заболей он — Лебедянцев пришлет Веру Ивановну.