Неточные совпадения
За десятки лет все его огромные средства были потрачены на этот музей, закрытый для публики и составлявший в полном смысле этого слова
жизнь для своего старика
владельца, забывавшего весь мир ради какой-нибудь «новенькой старинной штучки» и никогда не отступившего, чтобы не приобрести ее.
Обстановка
жизни говорит только о бедности и ни о чем другом. Крыши на избах покрыты корьем и соломой, дворов и надворных построек нет вовсе; 49 домов еще не окончены и, по-видимому, брошены своими хозяевами. 17
владельцев ушли на заработки.
В типографии В.Н. Бестужева печаталась еще ежедневная газета «
Жизнь», издательницей которой была Е.Н. Погодина, а редактором Д.М. Погодин, сын известного ученого М.П. Погодина,
владелец типографии в доме Котельниковой на Софийской набережной.
Ченцов, имевший обыкновение ничего и никого не щадить для красного словца, давно прозвал этот дом за его наружность и за образ
жизни, который вели в нем его
владельцы, хаотическим домом.
«А, какая там
жизнь!» или: «Живем, как горох при дороге!» А иные посмелее принимались рассказывать иной раз такое, что не всякий соглашался слушать. К тому же у них тянулась долгая тяжба с соседним помещиком из-за чинша [Чинш (польск.) — плата, вносимая
владельцу земли за ее бессрочную наследственную аренду.], которую лозищане сначала проиграли, а потом вышло как-то так, что наследник помещика уступил… Говорили, что после этого Лозинские стали «еще гордее», хотя не стали довольнее.
Невозможно было найти два лица, которые бы так верно, так отчетливо передавали всю
жизнь, всю душу своих
владельцев.
Но нельзя не прибавить, что вообще на природу смотрит человек глазами
владельца, и на земле прекрасным кажется ему также то, с чем связано счастие, довольство человеческой
жизни. Солнце и дневной свет очаровательно прекрасны, между прочим, потому, что в них источник всей
жизни в природе, и потому, что дневной свет благотворно действует прямо на жизненные отправления человека, возвышая в нем органическую деятельность, а через это благотворно действует даже на расположение нашего духа.
Настоящий
владелец, граф Юрий Петрович Сапега, всего раза три в
жизнь свою приезжал в Каменку и проживал в ней обыкновенно лето.
А
владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят…
Ты, считающий
жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть ещё наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру…
Видно, что тут когда-то живали на широкую руку, а потом или дела хозяина расстроились, или поместье досталось другим, изменившим образ
жизни прежних
владельцев и забросившим роскошные палаты в небреженье.
Здесь в загородной тиши государыня отдыхала от трудов и развлекалась фермерным хозяйством, имела всегда при себе от кладовых ключи, почему в «Собственную дачу» не дозволялось никому из мужчин входить без доклада. Елизавета Петровна часто в разговорах вспоминала бывшего
владельца ее любимой дачи — сподвижника ее отца и рассказывала разные эпизоды из его
жизни.
Жизнь в высоком доме пошла тихо и однообразно, как шла и в тот четвертьвековой промежуток между двумя роковыми в
жизни покойного
владельца событиями: бегством и возвращением его дочери.
Он понял, что участь князя Василия была решена бесповоротно, что если теперь он еще жив, заключенный в одну из страшных тюрем Александровской слободы, то эта
жизнь есть лишь продолжительная и мучительная агония перед неизбежною смертью; только дома безусловно и заранее осужденных бояр отдавались на разграбление опричников ранее, чем совершится казнь несчастных
владельцев.
Все шло как нельзя лучше, как вдруг случилось событие, неожиданно положившее конец всем этим планам. За много лет до того один из родственников Зиновьевых по женской линии — Менгден, неисправимый кутила, бежал от долгов из России в Польшу, где и принял должность управляющего в именье одного богатого помещика. По смерти
владельца ему удалось получить руку вдовы, и таким образом он снова достиг положения в
жизни, которое он когда-то так легкомысленно пустил по ветру.
Дом Воронцова, этот великолепный дворец, построенный графом Растрелли, в котором ныне помещается Пажеский корпус, был, во времена
жизни его
владельца вице-канцлера графа М. И. Воронцова, одним из грандиознейших зданий столицы, принадлежащих частным лицам.
Владелец этой газетки был мелкий аферистик, которых столичная
жизнь плодит как грибы в дождливое лето, пускавшийся, конечно без денег на фуфу, во всевозможные предприятия, от делания цинковых кастрюль до издания газет включительно, и прогоравший во всем так же быстро, как и изобретенные им кастрюли.